"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

- Борис Сергеевич? Это Касаткин.
В ответ кусинский хрип. Кусин Борис Сергеевич просидел из десяти семь
лет, освободился в оттепель, но здоровья лишился. Испортил он себе всё, "от
плеча до паха", глотку ему вырезали. Кусин не говорил - хрипел.
- У меня для вас подарок на память. Можно заехать? Хрип и дутьё в
трубку. Даже уху больно.
- Борис Сергеич, если к вам можно прямо сейчас, стукните два раза.
Стук два раза.
Адрес у Кости был записан. Когда-то давно Кусин приглашал Костю из
вежливости, как зовут в гости в гостях.
Борис Сергеевич жил в Чертаново. Прямое метро. По этой ветке Костя ни
разу еще не ездил. Ни в Бибирево ему не нужно было, ни в какое-то
Россошанское. А тут, значит, сама судьба.
Костя заглянул к бабушке. Она лежала, подрёмывала.
- Ба, я к Борис Сергеичу в гости. Далеко.
- Какоэ мео?
- "Чертаново". Прямое от "Боровицкой".
- Не наю такса.
- И я не знаю. Оно новое. Лет десять-пятнадцать. Костя надел дорогую
тенниску и отправился, волоча коробку с порфирьевскими книгами.
Дышалось легче. Не так жарко. Летним вечером полупустая Москва
прекрасна.
От метро, записано на бумажке, пятый дом.
На выходе, на лотке, Касаткин купил тортик.
Для верности Костя пошел пешком. Но корпуса тянулись и тянулись.
Маленькая и большая коробки неравномерно оттягивали Касаткину руки. До
пятого Костя еле дотянул.
Дзинь! И щелк. Борис Сергеевич открыл неожиданно, подойдя неслышно. Он
был высок и сух. Ходил невесомо. "Оттяпали после лагеря всё, что можно, вот
и легок на подъем", - с шипом и присвистом объяснял он.
Коридора не было. Костя тут же нырнул в полутемную от книг на стенах
комнату и опустился в обшарпанное креслице шестидесятых годов, поставив на
пол по обе руки тортик и коробку с книгами.
Еще в комнате была узкая кровать, как в пансионатах, и у окна
письменный стол и стул.
Хозяин сел за стол, за которым сидел, хотя, судя по пустой
поверхности, за столом он ничего не делал. Кусин давно ничего не делал.
Говорили про него: он, как освободился в шестидесятых, так затих.
Борис Сергеевич Кусин учился с 51-го по 56-й на химфаке в Ленинграде,
но писал прозу. А водился он с неофутуристами. Девушкам читал стихи
знаменитого друга-кружковца Красилыцикова:


Мы, лирики и шизики,
обходимся без физики.

Кусина в университете не тронули. Хотя смирным он не был. На первом
курсе он присутствовал при неслыханном деле: поэты в косоворотках и смазных
сапогах сели в университетском коридоре на пол и ели тюрю. А кончая уже
химфак, Кусин на ноябрьской демонстрации вместе с другими студентами