"Епископ Кассиан. Христос и первое христианское Поколение " - читать интересную книгу автора

что Господь не шел в Иудею, а, значит, и в Иерусалим, из опасения иудеев,
которые "искали убить Его" (7:1). Братья побуждают Его идти в Иерусалим на
праздник Кущей, для того, чтобы явить Себя ученикам (ст. 3), а с ними и миру
(ст. 4). Евангелист объясняет этот совет неверием (ст. 5). Мы не имеем
основания подозревать провокации. Братья к Господу не враждебны. Они не
верят в Него, как в Мессию. Мы уже видели, что молва о мессианстве Иисуса
вышла за тесные пределы Его учеников. Она не могла не коснуться и братьев, и
братья ищут доказательств. Без доказательств они не поверят. Побуждая
Господа идти в Иерусалим, они думают о явлении Его, как Мессии. И их
предложение Господь отвергает. Его "время еще не настало" (ст. 6, ср. 8).
Русское слово "время" в стт. 6 и 8 в греческом означает: срок. Но в данном
случае его едва ли можно понимать иначе, чем греческое - час - в 7:30, 8:20,
который обозначает час Страстей (ср. еще 2:4). Этот час тогда еще не пришел.
Его наступление есть начало Страстей (ср. 12:23, 13:1). Господь потому не
идет в Иерусалим, как Мессия, что еще не наступил Его срок, не пришел час
Страстей. Его всенародное явление в Иерусалиме, как обетованного Мессии,
будет явлением Мессии на Страсти. Оно совершится только в конце пути, как
достижение его цели. В отличие от явного обнаружения Мессии, посещение
Господом Иерусалима в начале пути есть посещение неявное, как это и сказано
со всею ясностью в Ин 7:10. В ст. 26-ом русское слово "явно" есть перевод
греческого слова, которое значит "открыто", "дерзновенно". Оно относится к
свидетельству, не к явлению. И открытое слово Христово понимается
по-разному. До прямого признания Его мессианства еще далеко. Мы стоим перед
фактом недоумения (ср. стт. 27-31 и 40-43 и, особенно, 10:24). Мы можем
подвести итоги. Посещение Господом Иерусалима в начале пути было бы
отступлением от Его первоначального намерения и противоречило бы нашему
пониманию пути, если бы Он пришел туда, как Мессия. Пришедши "не явно, а как
бы тайно" (7:10), - в толпе паломников на праздник Кущей, - Он пришел так
же, как Он приходил и раньше по случаю иудейских праздников (ср. Ин 2:23,
5:1), начиная с юных лет (ср. Лк 2:41 и слл.). Он оставался верен
благочестивому обычаю, который неукоснительно соблюдался в доме Иосифа.
Продолжительность миссии Семидесяти позволила Ему на этот раз дольше
задержаться в иудейской столице и вообще вне пределов Галилеи.
Хотя Господь и пришел в Иерусалим как простой паломник, встреча с
людьми, Его знавшими и о Нем наслышанными, неизбежно вызвала Его на учение.
Учение Господа в Иерусалиме, как и в Его раннейшие посещения, вращается
вокруг догматических тем. Оно отличается особенностями, характерными для Ин
вообще, но, преимущественно, для сохраненных в Ин Иерусалимских бесед
Спасителя. Слова Христовы, или даже одно Его присутствие, то впечатление,
которое Он производит, та молва, которая Его окружает (7: 14; 8:12; 10:18),
вызывают недоумение иудеев (ср. 7:15, 8:13 и слл., 10:19 и слл.). Недоумение
есть повод для учения. Но учение никогда не исчерпывает недоумения. Оно
возбуждает новые вопросы и оставляет непонимание - часто враждебное (ср.
7:35-36, 8: 57-59, 10:39). Многое стало ясным впоследствии в опыте Страстей.
Это, в равной мере, касается явления Мессии в Страстях (8:28), предварения
славы в воскрешении Лазаря (Ин 11 ср., особенно, стт. 4, 40), как прообразе
воскресения Христова, ниспослания Св. Духа, обусловленного прославлением
Иисуса чрез Страсти (7:37-39), утверждения на жертвенном подвиге Пастыря
нового союза Его овец (10:1-18). По содержанию, учение Господа в Иерусалиме
и его окрестностях - учение словом и учение делом - являет противоположение