"Лев Кассиль, Макс Поляновский. Улица младшего сына (про войну)" - читать интересную книгу автора

они с Ваней выбрали место поглубже, разделись и прыгнули в еще холодную
по-весеннему воду. У них захватило дух, но, фыркая, отплевываясь, сами себя
подбадривая зверскими выкриками, они старались перефорсить друг друга
всякими фокусами, которые хорошо знают все черноморские мальчишки. Ваня
вскоре так застыл, что вылез на берег весь синий и пупырчатый, а Володя все
еще куролесил в море: то он плыл "пароходиком", то есть подняв вверх одну
ногу и руку, как мачты; то делал "березку", ныряя вниз головой и выставляя
над поверхностью воды ноги растопыркой; то изображал "свайку", для чего на
глубоком месте вылезал по пояс из моря, уверяя, что там мелко и он стоит на
дне.
Исчерпав все штуки, которым его обучили ребята у керченского мола,
Володя как ошпаренный выскочил на берег, кинулся надевать штаны и
матросочку, лязгая зубами и прыгая, чтобы согреться.
После этого решили сыграть в прятки там, где всегда играли, за
каменоломнями.
- Только, чур, Володька, в шурфы, штольни не лазить! - предупредил
Ваня. - Смотри, уговор был.
Володя хорошо знал это правило, но каждый раз его так и подмывало
укрыться в таинственно чернеющем каменном жерле, откуда тянуло сыроватой
духотой. Он много раз еще в прошлом году пытался уговорить Ваню спуститься
вместе с ним в один из ходов, заброшенных, полузаросших татарником. Но Ване
крепко-накрепко было наказано отцом ни в коем случае не лазить в эти черные
ходы и даже близко к ним не подходить. О заброшенных штольнях, зиявших меж
холмов поодаль от главной вышки каменоломен, среди мальчиков Старого
Карантина ходили недобрые слухи. Говаривали, что по ночам в штольнях
блуждают какие-то огни, заманивающие одиноких прохожих, и человек,
рискнувший пойти на огонек, уже больше не возвращается обратно. Во времена
гражданской войны места эти были обильно политы кровью. Кое-где меж камней
сохранились безымянные могилы. Ребята обходили эти места; а Ваня Гриценко
уверял, что он однажды сам видел, как у входа в один из шурфов бегали
бледные лиловые огоньки и уходили, скрываясь под землю.
Днем эти запретные места неотвратимо влекли к себе мальчишек, и
любопытный Володя давно уже помышлял о том, чтобы заглянуть хоть немножко в
черную глубину каменоломен. В Старом Карантине говорили также, что
подземелья эти оберегают тайну забытых кладов. А тут еще в Керчи, на
Митридате, ученые, занимавшиеся раскопками, нашли какие-то ценные древности.
Все это очень тревожило воображение ребят. Кто знает... может быть, и здесь,
в заброшенных шурфах старых каменоломен, тоже таятся какие-нибудь сокровища!
Куликать первому пришлось Володе. Он терпеливо отсчитал до двадцати
четырех, крикнул: "Двадцать пять - я иду искать!" - и, вскочив с земли, где
он лежал ничком, сразу заметил зеленевшие за большим камнем штанишки Вани
Гриценко, который, тщательно упрятав голову, совсем забыл о других, более
приметных частях своего тела. Застучав Ваню и убедившись, что он, в свою
очередь, плотно закрыв руками глаза, лежит, как подобает, ничком, Володя,
нарочно громко топая, отбежал в сторону. Там, коварно изменив направление,
сначала на цыпочках, а затем сняв немилосердно скрипевшие ботинки, в одних
чулках, он осторожно двинулся в другом направлении и притаился за невысоким
холмом, припав к земле.
Отсюда хорошо был виден весь залив. Прямые улочки Старого Карантина с
беленькими домиками тянулись до самого моря. За широким проливом слева,