"Геодим Касьянов. Байкальский экспресс" - читать интересную книгу автора

и галлерей, общим числом пятьдесят шесть... Ажурные мосты и виадуки, коих
насчитывается двести сорок восемь... И всё это на пути длиной в восемьдесят
пять километров. Не упустите свой шанс! И так далее.
В толпе возникла лёгкая паника. Десятки людей ринулись к единственному
окошку справочного бюро задавать вопросы. Что, двести пятьдесят мостов и
виадуков - и все исправны? А как же знаменитый ветер Баргузин? Он не снесёт
поезд в волны священного моря? А туннели числом пятьдесят шесть, не
поселились ли в них медведи? А ну как остановят поезд и в окна начнут
заглядывать? Детей испугают... Не остановят, отвечало справочное бюро, два
дня назад по этому пути у нас ходил туристический поезд, и ничего, к утру
назад вернулся...

* * *

В отличие от тех, кто толкался на узловой станции, я в тот день ни о
чём не заботился и никуда не спешил. И был в меру счастлив и доволен
жизнью, наслаждаясь безмятежным отдыхом у берега моря. Но достали сии
события и меня.
Началось вот с чего. На следующий день, ближе к обеду я сидел на
каменистом берегу Байкала километрах в тридцати от места описанных событий
и смотрел на медленно колыхавшуюся бирюзовую гладь воды. С моря дул
юго-восточный ветер - шелонник. У ног моих под прозрачной метровой толщей
воды серебрились на дне камни и между ними сновали бычки-желтокрылки. Чуть
дальше от берега дно зримо уходило вниз, в сумрачную бездну. Вдали чуть
синели горы Хамар-Дабана; то был южный берег. За моей спиной, метров на
десять выше уровня воды лежали рельсы КБЖД; за ними вздымались скалистые,
изборождённые морщинами утёсы; справа шумел горный поток Шарыжалгай,
пробивший себе путь вдоль широкой расселины в скалах. В расселине же стоял
старинный деревянный дом, где жил добрый путевой обходчик с женой и пятью
детьми. У него я и скрывался от жизненных бурь и суеты, привозя с собой в
качестве платы за такую счастливую жизнь водку, колбасу и тушёнку.
Но мир устроен так, что всё хорошее в нём непременно когда-то
кончается... Конец моему безмятежному отдыху положило появление на берегу
коренастого мужика в форме капитана милиции.
Мы сидели на камнях с Павлом Селивёрстычем, повернувшись лицом к
солнцу, и распутывали леску. Хитрый капитан зашёл с противоположной стороны
и спикировал на нас совершенно бесшумно.
- А если бы медведь? - рявкнул он, застав нас врасплох, и захохотал
оглушительно.
- Медведь не дурак, - отвечал на это Селивёрстыч, пожимая капитану
руку. - Он без дела по шпалам не шляется, как некоторые. Садись.
Стульев поблизости не было. Капитан сел на валун, расставил ноги в
сапогах и сразу же поинтересовался у хозяина, кто я такой. И правильно
сделал: зачем спрашивать меня обо мне самом? Мало ли что я о себе, любимом,
наплету; я человек нездешний, поди проверь; а хозяин никуда не денется,
его, в случае чего, и к ногтю потом можно... Поэтому вмешиваться я не стал,
а вместо того загадочно улыбнулся, отвернулся деликатно и уставился на
завораживающую байкальскую волну. И тут услышал, какое мнение обо мне имеет
суровый путевой обходчик. Пересказывать его слова не буду, но мысленно я с
ними согласился...