"Владимир Леонидович Кашин. По ту сторону добра (Роман "Справедливость - мое ремесло" #5) " - читать интересную книгу автора

нелегко, но иначе ему не на что надеяться.
- Убийство? - побледнела миссис Томсон. - Какой ужас!.. Но я-то какое
имею к этому отношение?
Ковалю показалось, что миссис Томсон успокоилась, когда узнала, что
милицию к ней привела лишь смерть мужа сестры. Он раскрыл свою папку,
потемневшую в тех местах, где держал ее руками, вынул бумагу и ручку и
начал заполнять бланк протокола допроса.
- Как по паспорту сейчас ваше имя? Когда-то вы были Катериною,
Катериной Григорьевной. А теперь?
Миссис Томсон почувствовала в тоне подполковника нотки упрека, но не
показала этого. Она нерешительно поднялась, направилась в другую комнату,
долго копалась там, пока наконец не вернулась с сумочкой. Открыла ее и
положила перед Ковалем развернутый паспорт.
- Муж мой, Вильям Томсон, звал меня Кэтрин, Кэт. Так и осталась. А в
Германии... Вам, наверно, известно, что меня туда насильно вывезли во
время войны... - Миссис Томсон настороженно посмотрела на Коваля, и тот
понял, что она все время боялась, уж не по этому ли поводу явился
подполковник милиции. - В Германии меня перекрестили в Катарин.
Посмотрев в паспорт, Коваль записал анкетные данные миссис Томсон, в
девичестве Катерины Притыки.
Пока Коваль писал, миссис Томсон молча сидела в кресле, поджав губы.
Было неприятно чувствовать себя в роли допрашиваемой. И правда, какое она
имеет отношение к этой ужасной истории? В конце концов, это их дело. А
может, подполковник милиции все-таки имеет в виду что-то другое? И только
для отвода глаз начал разговор о смерти мужа Таисии? Нет, бояться ей
нечего. Она не совершила никакого преступления на этой земле перед тем,
как ее угнали немцы... А то, что ее вывезли на Запад и она вышла замуж за
Томсона, - можно ли за это винить?..
Подполковник окончил писать и сухо сказал:
- Германия меня не интересует. - Он заметил, как при этих словах
миссис Томсон ободрилась. - Если позволите, я буду называть вас Катериной
Григорьевной?
Ему хотелось добавить, что никто не собирается ее преследовать за то,
что она в свое время не вернулась на родину, но промолчал.
Миссис Томсон, чей покой был неожиданно нарушен приходом Коваля, уже
несколько поутратила свой горделиво-неприступный вид и согласно кивнула.
- Так вот, Катерина Григорьевна, расскажите подробно все, что вы
помните о том вечере на даче.
Не торопясь с ответом - в таких случаях всегда тяжело начинать
разговор, - она сказала:
- Наверное, вы уже знаете, я приехала сюда разыскать свою сестру. И
безмерно счастлива, что нашла: кроме нее, у меня нет ни одного родного
человека: родители умерли, а братьев и сестер, кроме Таисии, не было.
- А дочка и сын? - осторожно напомнил Коваль.
- Ну, дети - само собой, - ответила миссис Томсон. - Но это не
родственники, это моя семья. Когда нашла Таисию, очень обрадовалась.
Несколько раз мы с Джейн были у нее на квартире. И дважды, нет, трижды -
на даче. Дача, правда, на курьих ножках, из досок и фанеры сколочена. Но
сестра и ее покойный муж, земля ему пухом, - миссис Томсон перекрестилась
и набожно подняла глаза вверх, - так ее любили, что жили там с весны до