"Владимир Леонидович Кашин. По ту сторону добра (Роман "Справедливость - мое ремесло" #5) " - читать интересную книгу автора

хваталась за деревянные заборчики, шла, не зная, где искать мужа. Боялась,
что он поскользнулся и упал, разбился. Завернула за угол к Крапивцевым:
может, он еще у них. Сердце в страхе сжималось, в темноте рисовались
всякие видения, столбики ворот казались человеческими фигурами, всякий
кустик под забором - Боренькой... Шла, выставив вперед руки, боялась
удариться...
Казалось, что она и сейчас еще шла в ночи, сопротивляясь порывам
ветра. Не сидела с подполковником милиции в комнатке перед громадным
зеркалом, а пробиралась по холодному мокрому переулку на Русановских
дачах. Повсюду черный ветер, черные разметанные тучи и черный страх в
сердце.
Ковалю представилось, что он идет рядом с ней и собственными глазами
видит в темноте испуганную, дрожащую женщину.
- И вдруг я натолкнулась на него! - почти вскрикнула Таисия
Григорьевна. - Нет, сперва увидела - и глазами, и сердцем. Бросилась к
нему. Он лежал, бедненький, на земле, привалился к вросшему в землю
заборчику... Заговорила с ним, расстегнула мокрую рубашку, целовала его,
звала, но он молчал... - Таисия Григорьевна не выдержала, и обильные слезы
потекли по щекам... - Животик у него еще был тепленький... Если бы кто
довел домой, он бы жил. Я спасла бы его, дала бы травок попить... Один,
брошенный, корчился на мокрой земле...
Коваль переждал, когда она выплачется, поднялся.
- Простите, что потревожил вас, Таисия Григорьевна. Этот разговор был
нужен для установления истины.
- Это он отравил его, он!
- Кто?
- Крапивцев! Потом стал заботиться о похоронах... Я была не в себе...
Ничего не видела, я не разрешила бы...
- Разве это похоже на то, что он отравил?..
- Я не знаю, я ничего не знаю... освободите меня от этого! - вдруг
нервно вскрикнула Таисия Григорьевна.
- И еще одно: вы не запомнили время, когда нашли Бориса Сергеевича?
- Это было сразу после двенадцати... Когда шла, я слышала, как бьют
куранты... Из уличного репродуктора...
С тяжелым сердцем оставлял Коваль комнатку бывшей актрисы.


4

Двери в пивнушку были настежь открыты, и Коваль переступил порог, не
привлекая к себе ничьего внимания. В небольшой фанерной пристройке с
высокими столиками, за которыми можно было стоя выпить кружку пива или
стакан вина, пожевать сардельку с булочкой и запить чашечкой сомнительного
кофе, толпились люди. В отдаленном углу примостились трое немолодых
мужчин, одетых почти одинаково - в темных, давно не знавших утюга штанах и
в рубашках; у двоих рубашки были невыразительно голубого, почти серого
цвета, у третьего - темно-зеленая.
Обладатель темно-зеленой рубашки, военной выправки мужчина позвал к
стойке буфетчицу, которая где-то задержалась, и по его тону Коваль понял,
что это здешние завсегдатаи. Пышная чернявая молодица вернулась к стойке и