"Владимир Леонидович Кашин. Тайна забытого дела (Роман "Справедливость - мое ремесло" #2) " - читать интересную книгу автора

колеса. А разве такого рода травма, тот же синяк на голове или кровоподтек
на виске, не могут оказаться следствием удара о рельс или о камень?
Смотрите, какой здесь крупный и заостренный гравий и щебень, да и большие
камни попадаются. - Подполковник толкнул ногой изрядный кусок щебня. - Шел
человек, споткнулся, ударился, а тут поезд... Эксперт так и не ответил на
вопрос прямо: насильственная смерть или несчастный случай.
- Совершенно ясно, что это убийство, Дмитрий Иванович, - сказал
Суббота, а сам подумал: "Словно экзаменует меня!" - Окончательное
подтверждение может дать только следствие. У него для этого достаточно
аргументов, и экспертиза - главнейший из них.
- А вы попробуйте еще раз запросить экспертизу и потребуйте прямого
ответа. В частности, об орудии убийства. Экспертиза ведь обходит это
важное обстоятельство.
- Об этом я и сам думал, - вынужден был согласиться Суббота.
Толкнув Коваля и Субботу воздушной волной, рядом с ними проскочила
электричка. Подполковник внимательно смотрел вниз, под колеса. Когда пыль,
поднятая прошедшим поездом, осела, он принялся ходить вдоль колеи взад и
вперед, словно совсем забыв о следователе.
И вдруг резко обернулся.
- Где тут можно напиться, Валентин Николаевич? Жарища-то какая!
"Это, кажется, единственное, что его сейчас волнует", - сердито
подумал Суббота, чувствуя, впрочем, что и сам изнемогает от жары, особенно
ощутимой вблизи просмоленных, разогретых солнцем шпал, которые слезились
черными каплями и источали тяжелый дегтярный дух.
- Наверно, на станции...
- Пойдемте. - И подполковник, повернувшись спиной к месту убийства,
неторопливо зашагал к станционным строениям.
Суббота покорно побрел следом за ним.
- А если, вспомнив о соображении по поводу тени человека, которого
выхватывает из темноты прожектор, мы все-таки предположим, что Гущак был
один, а "вторым" была его тень? Что скажете на это, Валентин Николаевич? -
спросил Коваль, оборачиваясь к следователю.
Суббота ответил не сразу. Кажется, подполковник берет под сомнение не
только заключение судмедэксперта, но и всю его работу.
- Не думаю, - произнес он наконец. - Можно, конечно, еще раз
допросить машиниста. Но вряд ли удастся опровергнуть заключение о
прижизненном ударе по голове. Именно - ударе! Кто же ударил старика, если
он был "один"? Кто убийца? В таком случае искомая неизвестная величина
вообще становится объектом фантастики, а не реальности.
Коваль остановился и бросил на следователя испытующий взгляд:
- А вы пробовали фантазировать? Относительно этой самой искомой
неизвестной величины?
Суббота помолчал немного. А потом пробормотал что-то о сроках
расследования, известных и подполковнику Ковалю, и о том, что, имея
доказательства, которые изобличают молодого Гущака, он не счел нужным
отвлекать внимание на произвольные предположения.
То, что говорил Суббота, было правильно с точки зрения учебника
криминалистики. Но подполковник только поморщился в ответ.
- Перед нами более широкое поле деятельности, чем одна версия. -
Коваль сказал "перед нами", а не "перед вами", чтобы не задевать самолюбия