"Петер Карваш. Юморески и другие пустячки" - читать интересную книгу автора

пожарникам, и вообще, что это не шутка.
Но пожарники работали, они оторвались от наблюдающих, они не были
зрителями и потому могли быть лишь действующими лицами.
Конечно, большинство присутствующих сразу поняло, что это пожарники;
поняли это даже те, кто никогда живых пожарников не видел, тем более в
действии. В отличие от водителей, кондукторов в трамваях или электромонтеров
на мачтах высоковольтной линии пожарники были какие-то смешные.
А именно - они были смешны в контексте, в котором до сих пор
встречалась с ними присутствующая публика: в анекдотах, в кино, в
литературе. Конечно, они бесстрашно подвергали себя опасности, но в жизни
зрителей эта опасность еще не встречалась. Зрители еще не встречались с нею
и с ними, как встречаются ежедневно с водителями, кондукторами трамваев или
электромонтерами.
Реальность из вторых рук взяла верх над реальностью из первых рук.
Я знаю одиннадцатилетнего мальчика, который в жизни не видел настоящего
осла; он воспринимал его только как часто употребляемое ругательство. Еще
совсем недавно мы смеялись над модой двадцатых годов, между тем она стала
модой семидесятых - тогда мы стали смеяться над модой сороковых-пятидесятых
годов, мы ее отведали, но сейчас отмежевываемся от нее, чтобы над нею можно
было посмеяться. Включим телевизор при передаче вокального концерта и
выключим звук - животики можно надорвать!
Мы - зрители с правом надорвать себе животики. Наши предрассветные сны
построены по законам кинематографа, с монтажом, возвратами, повторами и
сценарной интерпункцией. Когда мы видим драму пожара и усилия пожарников, мы
автоматически отрешаемся от мысли, что это "настоящее", и оглядываемся в
поисках кинокамеры. Ведь если ее нет, то зачем бы все это делалось?
Эти люди, которые веселились на перекрестке, в то время как пожарники
мужественно сражались с огнем, помимо своей воли больше верили своему опыту
зрителей, чем собственным глазам.
По-видимому, чем больше новостей и информации они потребляют, тем уже
диапазон их жизненного восприятия. Если им доведется пережить что-либо, они
автоматически переводят пережитое на язык информации о переживаниях. Они
выходят полюбоваться природой и воспринимают ее как произведение искусства,
как видовую картинку. Трели соловья напоминают им музыкальную композицию о
соловье. Закат они воспринимают как китч и еще гордятся этим. Белые Карпаты
для них импрессионистичны, в Татрах они думают о картинах Вотрубы, а когда
ложатся в постель с возлюбленной, они пожалуй, представляют себе, как бы это
было с Софи Лорен.
А потом они смеются над пожарниками: они им смешны, хотя и спасают им
жизнь.
К чему это приведет, не знаю. Горе нам, если в один прекрасный день
пожарники тоже превратятся в зрителей. И хирурги, и та же "Скорая помощь".
И, скажем, будущие родители.

Операция "Потоп"

- А чтоб их приподняло да треснуло! - сказал праотец Ной своей жене,
пани Ноевой. - Не нравится мне все это.
Они стояли на живописном холме над самой современной судоверфью на
свете и наблюдали за погрузкой на корабль, осуществлявшейся согласно плану.