"Петер Карваш. Юморески и другие пустячки" - читать интересную книгу автора

собиратель ценностей, который намерен выгодно их перепродать; тетушка
вооружается, запасается, для нее это способ приобрести вес, значение,
уважение, способ узнать многое о многих и посвятить в него других согласно
хитроумному стратегическому плану. И уж, конечно, не за просто так.
Мой сосед - искушенный профессионал по части выслушивания своих
близких. Он работает в отделе жалоб, и главным компонентом слухового центра
в его мозгу является штора. Он принимает посетителя и делает заметки, но при
этом штора в его мозгу спущена. За нею, в полутьме, в тишине, он проводит
время со своими пчелами, своей "шкодой", воспоминаниями, грешными
увлечениями.
Не то чтобы он не решал дела, он этих дел решает немыслимое множество,
но за штору, за свой персональный железный занавес он их не допускает. Он
разработал безотказную технику, как выслушать каждого и вообще ничего не
слышать. Он утверждает, что в противном случае он бы немедленно спятил, и
ему нужно верить. Но нужно знать, что он далеко не единственный.
Напротив, многие приклоняют к нам ухо свое, но отнюдь не слух.
Выражение "в одно ухо вошло, в другое вышло" - сущая нелепица. Не только,
как мы знаем, ничего не может выйти из второго уха, но - в нашем случае -
ничто не может войти в первое. Нас не слушают ни "вполуха" и ни
"вчетвертьуха". Не случайно в разговоре то и дело повторяются словечки вроде
"послушай", "слышишь" - люди испытывают панический страх, что обращаются к
тугоухому.
Не будучи влиятельными деятелями или миллионерами из американских
фильмов, они не скажут: "у меня есть для тебя семь и три четверти минуты";
не будучи записными лицемерами, они улыбаются поощрительно коллеге,
предлагая ему говорить и в то же время любезничая с милой по телефону; не
будучи патентованными профессионалами, они не владеют техникой использования
чувствонепроницаемой шторы или искусством исповедовать - одним словом,
надежными способами слушать и не слышать.
Итак, они слушают, как бог на душу положит и время от времени
вставляют: "очень любопытно!", "неужели?", "чрезвычайно интересно!" - давая
понять, что им это совершенно неинтересно. Они также говорят в открытую: "и
не говорите!" - что в данном случае означает именно то, что оно означает.
Немудрено, что персонажи сказок и легенд вверяли свои тайны ямкам в
песке или дуплистым вербам. Те по крайней мере молчали. Они не владели
разговорными стереотипами и унизительными штампами.
Не удивительно, что мы приписываем алкоголю недостижимую способность
развязывать языки; это правда, но не вся. Если мы обращаемся к помощи
спиртного, то прежде всего потому, что в опьянении блаженно игнорируем,
слушают ли нас остальные или нет. Мы не только изливаем (наконец-то!), что у
нас на душе, но нам и не больно, что мы говорим впустую.
Таким образом, уважение к людям, обладающим даром речи, преувеличено.
Нам бы следовало почитать редкостный талант выслушивать, приклонять слух.
Нет без него дружбы, любви, подлинных связей между людьми. По-моему, люди,
так или иначе ответственные за судьбу других людей - Господи, да разве
бывает иначе? - должны бы сдавать строжайший государственный экзамен на
умение выслушивать.
Это искусство многотрудное и ответственное, как и большинство прочих.
Не менее трудное, чем искусство проповедовать. Впрочем, я согласен пойти
навстречу: пусть какой-нибудь форум из самых ответственных лиц постановит,