"Петер Карваш. Юморески и другие пустячки" - читать интересную книгу автора

сверхсрочными делами, и собеседник - к моему удивлению - тут же приступил к
делу. При этом он начал тяжело дышать, как будто его пригибали к земле
железные вериги или масштабы предстоящего объяснения.
Прежде всего Кодонь Фридрих предложил мне поглядеть на него, что я и
сделал без особого труда. Затем он не без волнения спросил меня, что я вижу.
Я констатировал, что вижу перед собой примерно пятидесятилетнего,
довольно хорошо сохранившегося гражданина в коричневом костюме и в красном
галстуке в белую крапинку (несколько несоразмерно веселом, но это наблюдение
я оставил при себе).
Посетитель предложил мне присмотреться к нему повнимательнее, и опять я
пошел ему навстречу и в ответ на вышеупомянутый вопрос сказал: вижу брюнета,
с симметричным лицом, слегка приплющенным черепом, с редеющими волосами,
седеющими на висках, с карими глазами, ростом примерно 170-173 см, умеренно
пикнического типа, вес где-то около 85 кг.
Посетитель с этим согласился, но настаивал, чтобы я всмотрелся в него
еще внимательнее; однако никаких дополнительных данных, достойных
упоминания, я не обнаружил. Мне казалось, что этот Кодонь начинает создавать
между собой и мной какую-то дымовую завесу, но, как оказалось, это
впечатление было обманчивым. Как говорится, совсем наоборот.
Итак, Кодонь Фр. заявил, что, будь у меня глаза хоть чуть-чуть получше,
я бы непременно заметил, что он (то есть Кодонь) покрыт 2,5-сантиметровым
слоем золы-уноса и 4796 граммами прочих твердых вредных веществ, и,
напротив, легкие у него покрыты 657 граммами газообразных вредных веществ,
между тем как в желудке у него можно обнаружить бесспорные следы присутствия
2007 граммов прочих ядовитых выбросов, и все это он вычислил по тройному
правилу на основании официальных статистических данных.
Бледность кожи, гладко продолжал Фр. Кодонь, чрезмерное покраснение
белков глаз и так далее, а также общую болезненность внешнего вида и
сгорбленную осанку можно объяснить большими количествами сероводорода,
сероуглерода и прочих токсических веществ, которые различными путями
проникают в его (Кодоня) органы, а также окисью углерода и соединениями
свинца и мышьяка, которые он вдыхает и поглощает, но также и двумя с
половиной тоннами пыли, которая покоится на нем и душит и угнетает его и
которую только слепец может не заметить.
Киндернай не шел, Рыбарикова все звонила.
В заключение Фр. Кодонь сообщил просто так, вскользь, что в его
комнатке с окном во двор (именно так!), а значит, сравнительно тихой, звук
никогда не падает ниже 60 децибелов - в соответствии с нынешним уровнем
научных познаний этого достаточно, чтобы умертвить морскую свинку за 160
часов. Между тем нетрудно убедиться, что Фридрих Кодонь вовсе не морская
свинка, а совсем наоборот.
В этот момент я сообразил, куда гнет посетитель, и энергично
предупредил его, что в любом случае Кодекс законов и распоряжений не
предусматривает легальные возможности дорогостоящих демонстраций и не
очень-то высоко ценит юмор такого рода.
Тогда Кодонь Фридрих, повысив голос, констатировал, что ему в данный
момент совсем не до шуток, что он - да, я правильно сообразил - отравил пару
птиц, а также (по моей инициативе, потому что первоначально он этого не
предусматривал - но это я, само собой, тут же опроверг) одну обезьяну и еще
один экземпляр из инвентаря государственного зоопарка, - и сделал он это