"Сергей Карпущенко. Беглецы " - читать интересную книгу автора

серьезность намерений своих удостоверите?
Беньевский ответил бесстрастно:
- Тем, что четверо из семерых меня прекрасно знают и рекомендуют, так
что баллотирован я большинством, вверившим мне право вопрошать у остальных о
скромности...
- О, вы еще не знаете человека сего! - хрипло заговорил Панов. - Он -
сущий дьявол! Нынешним летом в Охотске, перед отправкой сюда, мы по его
совету запаслись оружием и решили захватить корабль, что повезет нас на
Камчатку. Хотели действовать во время первого большого волнения на море,
когда люки будут задраены, а команда спустится в трюм. Мы хотели заклепать
люки и с верными людьми, среди которых был сам штурман, направить корабль в
испанские владения, высадив на Курилы всех, кто не с нами.
- И почему же вы не исполнили свое намерение? - насмешливо спросил
Гурьев.
- Отправка судна задержалась, и предстоящая осень, которая в здешних
морях богата бурями, заставила нас отложить предприятие.
- Как видите, - не дал Беньевский Гурьеву оспорить сообщение, - мы в
Охотске время даром не теряли, имеем планы и своих сторонников, так что все,
кто не желает действовать с нами заодно, могут сейчас же удалиться. - Но
никто не удалился, как и предполагал Беньевский, поэтому он продолжил: - Для
начала, господа, не лишним будет обосновать законность действий наших
следующими пунктами. Первое: царствующая ныне на троне российских государей
особа покусилась на корону и скипетр мужа своего, императора Петра, свергла
его с престола возмущением и рукой вооруженной, что есть сущее узурпаторство
и злодейство богопротивное. Можем ли мы, господа, взирать равнодушно на сие
беззаконие?
- Не можем! Не можем! - прокричали разом Хрущов, Винблан и Панов.
Беньевский собирался было продолжить изложение пунктов своих, как вдруг
Магнус Мейдер осторожно заметил:
- А почему бы и нет? Свергнуть с престола слабого, неспособного монарха
есть дело не токмо всем государственным сословиям угодное, но и, наверное,
Богу:
- Кого же ты, брат лекарь, неспособным называешь? - сурово спросил
Хрущов. - Петр Феодорович хоть и странным малым был, дело государственное не
забывал. Монастыри прижал, вольность дворянам даровал, али ты не помнишь?
А-а, да ты ж на самом деле не слыхивал о сем, ибо уже в те поры в
Большерецке камчадалам клистиры ставил!
Немец обиделся:
- То неправда! Хоть я и ставил здесь клистиры, но за всем в столице
происходящим следил внимательнейшим образом!
В разговор вдруг влез Панов:
- Нет, сей господин в отношении слабости бывшего государя очень верно
заметить изволил. Да и вольность дворянам он, как говорят, самым
наикурьезнейшим образом даровал. Проект сего указа Митька Волков, секретарь
его, сочинил, когда Петр Федорович в своем кабинете его с датской собакой
запер.
- Что за ахинея! С какой собакой?
- А вот, - хищно улыбаясь, стал рассказывать поручик, - желая от своей
ненаглядной Катьки Воронцовой сокрыть намерение провести ночь с другой
наложницей, сказал ей покойный государь, что в рассуждение благоустройства