"Александр Карпов. О людях и о детях (Записки педофоба)" - читать интересную книгу автора

Краузе погорел на другом мероприятии. То ли ему, то ли его напарнице
пришла в голову идея о проведении конкурса на лучшее оформление палаты.
Дело касалось только его отряда. Всего палат было четыре - две для
девочек и две для мальчиков. В каждой из них жило человек пять-шесть.
Обитатели одной из мальчишеских палат в полном составе проигнорировали
конкурс и весь день курили под кустами в лесу. Остальные с неожиданным
рвением приступили к делу.


Для оценки качества оформления Антон пригласил меня, Вову и Аркадия.
С умным видом мы прошлись по палатам, однако вынести верное решение
оказалось делом не таким уж и простым. Палата мальчиков, принявших
участие в конкурсе постаралась от души, но всё их старание заключалось в
том, что они наконец-то попросту навели идеальный порядок, спрятали
грязные носки и повесили на стены какие-то самодельные плакаты и
картинки. Девочки изо всех сил старались перещеголять друг друга. Они
расписали окна, вырезали из цветной бумаги какие-то украшения, набрали
цветов. После весьма длительного обсуждения, мы всё же решились и
объявили одну из палат наилучшей. Дальше произошло вот что. Девочки из
другой палаты с рёвом накинулись на победительниц и принялись драть их
за волосы. Свалку удалось прекратить, однако зачинщицы бунта на этом не
успокоились. Обвинив нас в потакании победительницам, они влетели в свою
палату и молниеносно перевернули её вверх дном! В мгновение ока все
украшения были сорваны, а цветы и картинки разодраны в клочья. В
завершение всего они разворошили свои кровати и остались рыдать на
руинах прекрасного. Победительницы же повели себя не лучше. Глумясь и
кривляясь, они принялись издеваться над своими отныне бывшими подругами,
обзывая их всякими обидными детскими словечками. До конца смены в отряде
была посеяна вражда. Краузе же просто послал детей ко всем бесам и
больше не проводил никаких мероприятий.


Более того, он умудрился выработать в себе отличный защитный рефлекс.
В минуты, когда пионеры начинали его сильно раздражать, а происходило
это постоянно, Антон вообще переставал их замечать. Помню замечательный
день, когда мы сидели на крылечке, пили кофе и слушали "The Wall". Или
как мы смотрели у него "Собаку Баскервилей". Правда, в тот раз не
обошлось без скандала.
Был теплый вечер. Дети где-то шлялись. Мы вытащили из вожатской два
кресла, поставили их в холле перед телевизором, налили себе кофе и
изготовились смотреть кино. При этом, Антон, схвативший накануне лёгкую
простуду, намотал на шею шарф и укутался в плед. Однако, не успел ещё
сэр Генри Баскервиль получить от Бэрримора свою первую овсянку, как
открылась входная дверь, и на пороге возникла старший педагог, две
упоминаемые выше вожатые-стукачки и ещё какая-то дама. Вся наша идиллия
рассыпалась в прах.
Hервные тётки заорали все разом. Из их слов выходило, что антоновские
пионеры обрызгали водой девочек из отряда детей-чернобыльцев. Этот отряд
находился на привилегированном положении, и дама, оказавшаяся их