"Георгий Карпенко. Под парусом в Антарктиду " - читать интересную книгу автора

валяет будь здоров! Англия справа по борту, залитая островами света. Рано
утром пошел сизый выхлоп, а потом двигатель задымил так, что было ощущение,
что мы горим. Мишку, стоящего на руле, не было видно в дыму. Прилетел
вертолет и стал кружить над нами, наверное, хотел нам сообщить что у нас
пожар.
Выключаем двигатель и на парусах идем в Портсмут - английский порт, к
которому "Урания-2" в данный момент находится ближе всего. Возникают
естественные опасения по поводу того, как заходить на парусах, да еще в
незнакомый порт. Семидесятитонная "Урания-2" может натворить такое... Эти
опасения сжимают меня стальными пальцами до тех пор, пока я не встал за
штурвал перед самым входом в порт. А дальше была зверская чалка у
металлических свай. Нам удалось погасить инерцию лодки и успеть зацепиться
за берег. Через несколько минут после этого к "Урании-2" подскочила моторка,
в которой двое мужчин, одетые в чистенькие голубые комбинезончики поверх
белоснежных рубашек, предложили свою помощь - перетащить нас к пирсу
яхт-клуба, до которого мы не дотянули 75 метров. С удовольствием сдаемся в
руки наших спасителей и наблюдаем, как по рации вызывают подкрепление.
Подошла еще одна лодка, приняла бусировочные концы, и они в две тяги плавно
подвели "Ура-нию-2" к пирсу.
Стоило открывать статистику по благополучным заходам в порты без
двигателя. Судя по предыдущей практике, вероятность благополучного исхода
невероятно высока, жаль только сгорающих нервов.
Один из наших помощников, Питер, менеджер яхт-клуба, пригласил нас в
офис. Мы прошли по плавучим боннам большой яхтенной марины, обитым тиком, и
попали в офис. Серега Рождественский, разговаривая *по телефону с
пограничной и таможенной службами, сказал, что мы зашли в Портсмут аварийно,
а что касается количества водки в закромах, так кто ее мерил! - так Серега
оттачивал свой английский, а я стоял рядом и обмирал, но юмор сработал, и
таможня отвязалась.
Потом пришло время главной процедуры - мы не спеша помылись в душе. Он
разделяет время на две части: жизнь в море и жизнь на берегу, как бы
напоминая об их несовместимости. Приятные моменты имеют продолжение в виде
ужина, когда на стол в кают-кампаний без сожаления выкладываются все вкусные
запасы. Давно я так не уставал и после ужина просто рухнул в постель.
Позднее к нам пришел в гости Питер с женой, но я этого уже не слышал.
Мы, конечно, не можем без того, чтобы, зайдя в какой-то порт, не
разобрать половины своего двигателя или дизель-генератора, не раскрутить все
панели на яхте в поисках "коротыша" в электропроводке. А двигатель наш
размером чуть меньше пианино. Раскрутили, в цилиндрах - забортная вода! Она
пришла по выхлопу, когда нас "прикладывало" в Ла-Манше. Выхлоп от двигателя
выведен не в корму, а в борт, и какие колена ни предусматривай, вода пройдет
через них, даже не сомневайся. Об этом почему-то не знали на верфи, когда
делали "Уранию-2". Гоняем стартером двигатель, выбрасываем из цилиндров
соленую воду, а форсунки Питер понес в мастерскую на стенд. Пока ждем
приговора от английских механиков, занимаемся другими делами. Серега
Семенов, разбирая концы на палубе, потягивая носом воздух, говорит: "Весна"!
Действительно, как только он это сказал, мы сразу же почувствовали
характерное для весны насыщение атмосферы, в которой уживаются и пришедшее
тепло, и не страшная уже прохлада. Пятнадцать градусов тепла, для нас это
много. Напротив нас, через залив, дрожит в воздухе огромный старинный