"Евгений Петрович Карнович. Придворное кружево (Царевна Софья Алексеевна, Придворное кружево: романы) " - читать интересную книгу автора

царевну Софью Алексеевну! - заявил Хованский.
- Воистину, что так, достойна она править царством. Блаженной памяти
царь Алексей Михайлович, родитель ее, неоднократно говорил, что она
"великого ума и самых нежных проницательств, больше мужеска ума, исполнена
дева", - заявил Иван Михайлович.
Опершись рукою на стол и позаслонив глаза ладонью, князь Голицын
внимательно слушал толки своих собеседников о царевне, не принимая,
однако, в них никакого участья.
- Ну, а что же ты, князь Василий Васильевич, молчишь? - окликнул его
Милославский. - Согласен или нет с тем, что говорит князь Иван Андреевич!
- Не моего завода это дело, - сказал Голицын, вставая с места и
собираясь уехать домой. - Ты в нем, Иван Михайлович, и хозяйствуй как
знаешь, а от ответа за него, в случае какой беды, я не уклоняюсь и никого
никогда не выдам, вот тебе мое в том рукобитие.
Бояре вкруговую ударились по рукам и затем, потолковав еще с
Милославским и порасспросив его о сторонниках царевича Ивана Алексеевича,
порешили "выкрикнуть" его царем, и во дворце и на площади, а Нарышкиных к
первенству не допускать.


X

В тринадцать часов дня, по старинному русскому счету часов от восхода
солнца, или в четыре часа пополудни, 27 апреля 1682 года, в четверг на
Фоминой неделе, раздались над Москвою с Ивановской колокольни тоскливые
удары большого колокола.
- Никак, гудит "Вестник"? - заговорили в Москве, прислушиваясь к
протяжному и редкому благовесту. - Знать, царь умер? - с изумлением
спрашивали москвичи друг у друга, так как им хотя и было известно о
болезни Федора Алексеевича, но никто не ожидал такой скорой кончины
двадцатичетырехлетнего государя.
Догадывавшиеся о смерти царя не ошибались. Действительно, теперь
звонили в колокол, называвшийся "Вестник", который каждый раз оповещал
население столицы о смерти государей. Вскоре к одинокому его благовесту
стал присоединяться заунывный перезвон московских церквей, и народ со всех
сторон густыми толпами повалил в Кремль. Туда же, в царские палаты,
спешили в колымагах или неслись верхом бояре, думные и разных чинов
служилые люди. Вскоре весь Кремль наполнился народом.
После непродолжительных приготовлений тело государя вынесли из
опочивальни и поставили среди Крестовой палаты. Эта палата славилась
своими издалека привезенными святынями: в ней был в ту пору камень, на
котором стоял Иисус Христос, читая молитву "Отче наш". Там же были: печать
от гроба Господня, иорданский песок и "чудотворные" монастырские меды. В
этой палате родился царь Федор Алексеевич, так как, по тогдашнему обычаю,
царицу выносили в Крестовую палату, чтобы там она разрешалась от бремени.
В Крестовой палате бояре, по старшинству, подходили к усопшему и прощались
с ним, целуя его руку. За боярами следовали окольничие*, дьяки, дворяне и
жильцы* и вся дворцовая прислуга, а затем стали пускать в палату, для
прощанья с государем, и простой люд. Между тем на Благовещенской площади
поднимался говор о том, кому быть царем, и среди народа шныряли какие-то