"Ирина Карнаухова. Наши собственные " - читать интересную книгу автора

А никто не жаловал...
В чисто прибранном доме делать было нечего, оставалось только ждать, а
ждать становилось с каждой минутой все скучнее и скучнее.
По тщательно подметенным и посыпанным золотистым песком дорожкам не
только бегать, но и ходить Хорри не разрешал,- пусть остаются нарядными к
приезду. За празднично накрытый стол Анна Матвеевна не усаживала, а он
манил своей хрустящей скатертью, белыми салфетками, цветами... Да и время
обеда давно прошло.
В кухню никто не допускался, а оттуда неслись та - кие вкусные запахи!
Ребята слонялись без толку по начищенному и надраенному, как боевой
корабль, дому. Пинька залез на крышу и чувствовал себя "впередсмотрящим",
Муся и Катя то и дело выбегали на крыльцо; Таня не отходила от своего окна,
а Юра бродил сосредоточенный и употреблял огромные усилия, чтобы не
позволить себе начать очередной, совершенно уже отчаянный опыт.
Все томились ожиданием.
Но вот солнце ушло за лес. Закатное небо багрово полыхало, и дым от
тлеющего в лесу торфа кое-где поднимался над вершинами дальних сосен
густыми черными клубами. Похолодало.
Все поняли: сегодня уже никто не приедет.
Вздыхая и хмурясь, Анна Матвеевна позвала, наконец, ребят обедать.
За огромным столом девять ребят сидели маленькой кучкой, словно
затерянные в снежной пустыне путешественники.
- Этот стол, как Ледовитый океан,- сказал Юра,- и салфетки на нем, как
торосы.
Никто не улыбнулся шутке: все устали.
Анна Матвеевна внесла блюдо пирожков. Они лежали румяной горкой,
золотистые, словно облитые солнцем.
- Ну что ж,- сказала Анна Матвеевна осуждающе и строго,- делала,
делала, пекла-пекла, а сейчас съедим? Ведь к завтраму зачерствеют! К
завтраму новые надо печь!
Лиля молча отодвинула свои пирожки и стала есть простоквашу.
- Ты что это, матушка? - подозрительно спросила Анна Матвеевна.- Не
нравятся, что ли?
- Я никогда не ем на ночь теста,- ответила Лиля,- это вредно.
В другой раз из-за этих слов, может быть, и разразилась бы гроза, но
сегодня Анна Матвеевна только махнула рукой.
После ужина, необычно рано, ребята разошлись по спальням. Старики и
Таня с Герой потолковали еще немного, подумали что могло задержать Ольгу
Павловну, всегда такую аккуратную, и тоже отправились на покой.
Но покой понемногу уходил из дому, как незаметной струйкой уходит вода
в невидимую глазом щель.
На другой день все началось с начала: шатание по дому, сидение на
крыше, нетерпение, накрытый стол... Откуда-то из-за леса несколько раз
слышался отдаленный шум мотора, грохот; вот-вот, казалось, появится на
просеке вереница автобусов, но часы шли - никто не приезжал. Не приехала
даже доярка Мокрина Ивановна, которая привозила в здравницу молоко из
колхоза. Никто не появлялся на дороге.
Таня не находила себе места - ей все казалось, что с мамой что-то
случилось: ведь худенькая, слабая, ведь у нее больное сердце...
Таня не делилась своей тревогой с Анной Матвеевной,- зачем огорчать