"Гарольд Карлтон. Ярлыки " - читать интересную книгу автора

будешь встречаться с папой, может быть, проводить у него каникулы. - Ее отец
кивнул. - Не пытайся заставить меня почувствовать себя виноватой. Мы берегли
этот дом совместными усилиями для тебя. Вот тебе деньги на время моей
поездки. Я тебе позвоню из Парижа. Как обычно, я остановлюсь в "Крийон".
Если тебе понадобится позвонить, найдешь номер телефона возле аппарата. -
Корал продолжала говорить о практических вопросах. О перевозке некоторой
мебели в Лос-Анджелес. О страховании. Об адвокатах.
Майя поведала в своем дневнике:
"Как будто я не играла никакой роли, не существовала. Не знаю, как я
смогу жить без папы. Он никогда много не говорил и не делая, но по крайней
мере он был здесь, между мной и Сукой".
В ту ночь, пытаясь уснуть, она думала о своем детстве.
- Почему мама меня не любит? - однажды спросила она отца.
- Нам надо помнить, что мама делает очень важную работу, - ответил ей
отец.
В детстве ее всегда просили "не шалить с мамой, потому что она устала
на работе. Не говорить слишком долго по телефону, потому что мама ждет
важного звонка. Ходить на цыпочках, потому что мама спит, у нее был ужасный
день. У мамы будет важный день завтра". Дело было, конечно, в журнале.
Именно из-за журнала ее мать не смогла стать настоящей женой ее отцу, не
смогла стать ей настоящей матерью.
Макеты журнала и корректурные оттиски валялись по всему дому и
постоянно напоминали о том, что правит их жизнями. Если журнал не нравился,
его в отчаянии швыряли об стену. Если нравился, его нянчили на руках, словно
ребенка. Он был причиной смеха и слез, поощрений и наказаний. "Дивайн" был
властителем настроения в доме.
"Я никогда не ощущала близости к Шикарной суке, - писала Майя. - Только
в ее распрекрасном шкафу я чувствовала, что мы вместе. Если бы она уделила
мне хотя бы половину той любви и заботы, которые она уделяла своей одежде!"
Ребенком Майя проводила целые дни в роскошных шкафах Корал.
Дотрагиваясь до одежды, вдыхая исходящий от нее запах духов, она
приближалась к постижению сущности своей матери. Ей нравилось парчовое
платье для оперы от Диора, ниспадающий красивыми складками белый вязаный
жакет от Греза, легкий, как перышко, костюм от Шанель с нашитыми по краю
цепочками. Она ощупывала ткани, рассматривала шелковую подкладку и ярлыки.
Раз в год от поношенных вещей избавлялись: их или продавали, или ссылали в
"музей" на чердак. Одни только имена приводили Майю в трепет: Мэйнбочер,
Диор, Билл Блэсс, Норман Норелл. Некоторых она видела на ежегодном коктейле,
который Корал устраивала в редакции журнала. По такому поводу волосы Майи
укладывали знаменитые стилисты, она надевала свое лучшее платье. Она
разносила канапе и наслаждалась шумной разряженной толпой вокруг нее.
Осмотрев одежду Корал, она переходила к туфлям. Иногда мать
обнаруживала ее в шкафу и одобрительно улыбалась.
- Посмотри вот на эти, потрогай... - просила она. - Видишь, какие? Мне
их сшил парижский чародей Роджер Вивьер. Он придумал этот маленький
квадратный каблук. - Майя пристально рассматривала туфли, и благоговейный
трепет охватывал ее от их роскоши и совершенства формы. Другие дети играли
игрушками, а она играла туфлями матери.
- Они стоят больше ста долларов, - прошептала Корал. - Только не говори
папе - он не поймет. - Цена была невероятно большой. Как высоко, должно