"Лазарь Викторович Карелин. Даю уроки" - читать интересную книгу автора

службе был? И кто же ты теперь?
- Референт без дела.
- Но в МИДе?
- Да, в вашем.
- Все-таки... А я вот безработный.
- Рассказал бы толком, что все же с тобой стряслось. Галдели, галдели
мы вчера, но больше про себя и для себя.
- Правильно говоришь. Для того и пьем, чтобы выговориться, объяснить
там что-то. Кому? Себе! Мысли-то рвут башку. Надо их выпустить, надо их в
звук превратить. Вот этим вчера и занимались.
- И сегодня займемся?
- И сегодня, если поднесешь. Я - пустой.
- Куда пойдем?
- Лучше бы к тебе, к Дим Димычу. Светлана Андреевна сегодня выходная,
раз вчера дежурила. Погляжу на нее. Я в нее влюблен. Вдруг да подсядет к
нам. О, она строгая! Не всегда такой была. Ну, какой она была! Ай, какой она
была! Но теперь улыбки не допросишься.
- А почему?
- Заинтересовала? Стенка в стенку теперь будете жить. Завидую тебе.
- У нее что же, своей квартиры в Ашхабаде нет?
- Все у нее есть, все, все у нее есть. Нет, я тебе не завидую. Когда
такая женщина рядом, только труднее дышать. К ней руку не протянешь. Ты
пошутил, а у нее презрение в глазах. Бежать надо от такой. Но, может,
подсядет сегодня? Все-таки вы оба русские... Она запрещает мне даже смотреть
на нее. Раз закричала на меня, чтобы не смотрел. "Все вы одинаковые!" -
крикнула. Я ее понимаю, я ей все могу простить. Я вел ее дело.
- Господи, и у нее что-то не в порядке?!
- А я ее люблю. Слово даю, пошел бы за ней на край света.
- Есть еще и подальше Ашхабада край? - усмехнулся Знаменский.
- Есть. Ну, приглашаешь к себе?
- Пошли. Но тогда надо прихватить что-нибудь.
- Прихватим в "Юбилейной". У меня там буфетчица знакомая. Вел ее дело.
- Буфетчица? Так ты же по особо важным был.
- Женщины, учти, всегда в особо важные влипают дела. Без женщин таких
дел и не бывает.
- А у Светланы Андреевны - тоже особо важное было?
- Следователи не болтливый народ, учти. Про себя - можно, про других -
молчок. Пешком идти долго, в троллейбусе надо ехать. Пошли к стоянке.
Побежали! Вон троллейбус!
На стоянке, когда подбежали, толпился народ, все больше женщины,
потные, с большими сумками, хурджумами, из шершавой, жаркой и на глаз ткани.
А троллейбус, когда подкатил, когда раздвинулись неохотно его двери, таким
жаром дохнул, столько в нем людей было, что сунуться в его нутро показалось
Знаменскому делом невозможным.
- Поехали на такси! - ухватил он за рукав Ашира, ринувшегося было к
дверям.
- Совсем ты у нас бай, Ростик Юрьевич, - сказал Ашир и вяло поднял
руку, шагнув на проезжую часть. - Когда отвыкать начнешь?
Машины проносились мимо, не было среди них такси. Но вот и мелькнул
зеленый огонек, но тоже промчался мимо.