"Лазарь Викторович Карелин. Даю уроки" - читать интересную книгу автора

сургучом, который вдруг отвратительно завонял канцелярией, рука не пошла
писать. А в руке был "Золотой Паркер". И сидел за этим столом некий франт
заморский, вырядившийся - надо же! - в легчайший, без рукавов пиджак, но все
же пиджак, поскольку ехал в офис, выставивший, - торчали ноги, не
поместившиеся под столом! - матово-белые туфли, наилегчайшие, заносчивые,
явно очень дорогие, те самые, что купил в Брайтоне, самом светском из
английских курортов. Он почти не курил, не позволял себе курить, да и стало
модным не позволять себе курить, но тут закурил. Из одного кармана достал
коробку "ванкемповских" сигарок, это курево богачей, - нашел что прихватить
с собой! - из другого кармана добыл "ронсоновскую" золотую зажигалку, -
нашел что прихватить! Закуривая, приметил, как любуется, восхищается им
Алексей, цену назначая всем его вещицам джентльменским, и стало ему совсем
невмоготу. Он вскочил, сунул все похваляющиеся вещицы в карманы, а анкету
протянул Лидии Павловне:
- Жарко! Не могу! Мысли слиплись!
- А и не к спеху, - сказала Лидия Павловна, отводя глаза, не примечая
его растерянности. - К концу дня, когда спадет жара, вот тогда и допишете.
- Конечно, конечно, - сказал Чижов, отрываясь от газеты, которую читал,
уйдя в угол, где тень была чуть погуще. - Моя вина, что усадил тебя за
бумажки в этакую жару. А приказ, Лидия Павловна, отбейте. Мол, принят и все
такое.
- Это я мигом!
- Я не прощаюсь, Лидия Павловна, - сказал Знаменский. - Спасибо вам...
- За что же? - Она подняла на него глаза, была занята закладыванием
листа.
И вот уже затрещала машинка, заколотились молоточки букв, вбивая в
бумажный лист приказ о новой судьбе этого человека, столь нарядного,
блистательного, столь поверженного.
Знаменский выскочил в холл, выскочил во двор, на ходу стаскивая влипший
в плечи пиджак. Никого вроде на пути не встретил, но встретил. Кто-то вошел
в дверь слева, кто-то выглянул из двери справа - его разглядывали. Как же
это он умудрился так вырядиться?! О чем думал?! После вчерашнего пустой была
голова, он о пустом и подумал, надумав явиться на новую работу, никак себя
не роняя, будто ничего в его жизни не произошло. Как это не произошло? А
пункт седьмой личного листка по учету кадров? Он напомнил. Произошло самое
страшное, жизнь его вступила в зону стыда. Стыдно было жить - вот что
произошло!
У клумбы с розами, которым дышать было просто нечем, а потому они
исходили терпким ароматом, благоухали предсмертно, его ждала Нина Чижова. В
наилегчайшем прозрачном платье. В легких, прозрачных туфлях. В широкополой
шляпе из соломки. Глаза укрыты громадными кругами темных очков. И еще
цветастый зонтик во вскинутой руке. Из дальних стран женщина. Из пальмовых
стран. Рядом с ней можно было и не сдирать с плеч, что так и не удалось
сделать, этот распижонский пиджак с ярким платочком - и платочек сунул! - в
верхнем кармане. Ну зачем, зачем так вырядился?!
- Ниночка! - кинулся он к ней. - Как хорошо, что ты здесь!


11