"Франко Кардини. Истоки средневекового рыцарства " - читать интересную книгу автора

подсластить их горечь, а имперская дипломатия готова превратить поражения в
победы. Амвросий [12]- "совесть" сначала Грациана, а затем и Феодосия-
взывал к христианам, призывая их поддерживать империю, усматривая в том
промысел божий, позволивший церкви завоевать мир. Адрианопольское поражение
потрясло общественное мнение. Благодаря ему возродилось древнее гражданское
чувство. Оно заставило христиан, по крайней мере часть из них, осознать
наконец опасность, которая нависла над империей, и тот факт, что судьба Рима
и христианства теперь слились воедино.
Не следует думать, что все сказанное выше - очередная неуклюжая попытка
поднять на щит так называемую "батальную историю". Все эти попытки
неприемлемы сами по себе, в данном же случае они и бесполезны. Можно сделать
два наиболее веских вывода: несчастье 378 г. вовсе не знаменовало собой
наступление необратимой военной отсталости Рима перед лицом варваров, как
это было принято считать несколько десятилетий назад; более никто не верит
разговорам некоторых историков о том, будто Адрианополь означает крушение
империи. Процесс перестройки ее структуры начался раньше Адрианополя и
продолжался после него. Более того, это поражение для римского общества
стало отрезвляющим ударом, не лишенным положительных последствий.
Обратимся к первому из выводов. Второй вряд ли нуждается в пояснениях.
В работах по военной истории средневековья, по праву считающихся уже
классическими, Адрианополю отводится роль начального или даже в известном
смысле причинного события, которая в истории религии того же времени
принадлежит, например, Миланскому эдикту 313 г. [13] (мы оставляем за
пределами нашей работы дискуссионные вопросы, связанные с этим событием) или
же, если сравнивать с политической историей, низложению Ромула Августула
[14]. Все эти даты - символические точки отсчета. Их цена нам известна - они
всего лишь своеобразные условные указатели на пути истории. Поражение
Валента не означало окончательного разгрома пехотной армии, разогнанной
кавалерией. Конница была как с той, так и с другой стороны, а у варваров
также имелась пехота. Римляне потерпели поражение в результате стечения
целого ряда обстоятельств. Известную роль сыграла и случайность - успешная
атака готско-аланской конницы была предпринята отдельным отрядом, вступившим
в бой в самый последний момент, неожиданно даже и для самого Фритигерна,-
немаловажно и то, что римская пехота утратила дисциплину и устала от почти
непрерывных сражений.
В некоторых научных работах встречаются утверждения, что предположение,
будто эпоха рыцарства берет начало в IV в., и прежде всего с Адрианополя,это
довольно опасное заблуждение.
В свете подобной категорической оценки наши размышления, касающиеся
истоков средневекового рыцарства, чьи корни, как мы считаем, именно в
Адрианополе, могут показаться возвращением к идеям, которые уже давно отжили
свой век. Тем не менее нам кажется, что крайняя осторожность необходима и
при опровержении представлений, которые еще вчера были традиционными. Те же
исследователи, которые решительно заявляют, что говорить, мол, о начале
средневекового рыцарства до наступления эпохи Меровингов - Каролингов [15]
не имеет никакого смысла, вдруг начинают испытывать потребность всмотреться
в даль времен и посвятить немало интереснейших наблюдений военно-технической
"предыстории" рыцарства, обратиться к археологии, культуре народов степи и
древнейшим этапам развития конного воинства. При этом они, правда, подчас
проявляют склонность более подчеркивать то, что отличает их от западных