"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

заборалом показалось тяжелое, поднятое за два конца бревно и рухнуло вниз,
как муравьев сметая поганых с обеих лестниц. Одна из них при этом была
поломана в куски, другая уцелела; накинув крючья, осажденные потянули ее
наверх, но под градом татарских стрел сразу же должны были выпустить. И
снова по ней полезли ордынцы. Дав время переднему подняться почти до самого
заборала, - выступил из-за укрытия бородатый мужик в лаптях и в
рубахе-распояске, обеими руками держа над головой тяжелый камень. Но в тот
же миг впилась ему в грудь метко пущенная снизу стрела, падая, мужик выронил
камень, который, стукнувшись о край стены, пошел в сторону и шлепнулся в
ров, никого не задев. И, наддав побыстрей, первый татарин с победным криком
ступил на стену кремля.
- Погоди еще радоваться, басурманское рыло! - крикнул Игнашка Постник,
ткнув его в живот шестом, которым он приготовился отпихивать лестницу.
Скорчившись от удара и не удержавшись на краю стены, ордынец кулем полетел
вниз, сбивая в своем падении всех поднимавшихся за ним товарищей.
Сбросив со стены татарина, Игнашка удовлетворенно выругался и глянул по
сторонам. Слева, шагах в пяти от него, два взлохмаченных и обливающихся
потом монаха, с завязанными на животах полами ряс, навалившись на шест с
рогулиной на конце, напрягали все силы, чтобы опрокинуть приставленную
снаружи лестницу, на которой находилось че-
ловек шесть татар. Верхняя ее ступень, захваченная развилкой шеста, уже
отделилась аршина на полтора от стены, - лестница стояла почти отвесно, -
казалось, еще усилие, и она" опрокинется. Но снизу ее крепко держало
несколько стоявших на земле ордынцев, сопротивление которых монахи тщетно
силились преодолеть. Подскочив к ним и поплевав на руки, Игнашка уперся и
своим шестом.
- А ну, святые отцы, наддай еще трошки! Раз, два, навались!!
Наперли дружно, и лестница, став прямо, как свеча, замерла на миг в
равновесии и во всю длину рухнула на землю, прихлопнув посыпавшихся с нее
людей.
На вершине стены всюду шла боевая страда, - москвичи, слобожане и иноки
окрестных монастырей стойко и мужественно отбивали натиск орды. Ими почти
никто не руководил, - каждый сам понимал, что надо делать, и видел - где он
всего нужнее. Падал у бойницы сраженный стрелою воин, и тотчас кто-нибудь
оттаскивал его в сторону, а сам становился на место убитого; кричали от
заборала, что татары приставили новую лестницу и лезут наверх, и сейчас же
от котлов бежали туда люди с ведрами кипятку или горячей смолы; звал
кто-либо поблизости на подмогу,~и все свободные сами спешили на зов, не
ожидая на то приказания начальства.
Особенно жестокая схватка шла у Фроловских ворот, в которые гулко бил
подведенный татарами таран, в то время как справа и слева от них, по
множеству приставленных лестниц, ордынцы, не считаясь с потерями, яростно
штурмовали стену. Видя, что именно отсюда осаждающие рассчитывают ворваться
в город, к Фроловой башне поспешил.Сам князь Остей. Но здесь уже
распоряжался Юрка Сапожник.
- Не суетись попусту, - поучал он, - суетней вы не себе, а поганым
поможете! От кажной кучи становись цепками и передавай каменья с рук на руки
передним, чтобы те "Только и знали что глушить басурманов по башкам! Эдак
будет спорее и лучше, нежели каждому до кучи и в обрат с камеиюкой бегать.
Тако же и ведра от котлов подавай, а порожние ворочай взад!