"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

себя мертвое тело. Но не успел: холодное лезвие копья, дробя зубы и обрывая
жизнь, вошло ему в рот, пригвоздив к земле.
С победными криками ордынцы ринулись теперь к государеву знамени.
Только один из них, спрыгнув с лошади и на ходу вытаскивая нож, подбежал к
телу того, кого принимали
Александр - имя Пересвета.
за князя Дмитрия. Но, сорвав шлем с головы убитого и вглядевшись в
изуродованное ранами лицо, он отпрянул с криком:
- Это не он!
- А ты сюда погляди! - раздался сзади насмешливый голос. Татарин быстро
обернулся и в чернобородом всаднике, который в это мгновение снес ему
голову, еще успел узнать русского великого князя. Узнал его и Дмитрий: это
был Бо-рак-сеид, месяц тому назад приезжавший к нему послом от Мамая.
К знамени, укрепленному на бугре, между тем подскакали одновременно с
полсотни татар и Семен Мелик, со своими людьми. Сюда же спешил и Дмитрий, а
с ним вой Гридя Хру-лец, Васюк Сухоборец и с десяток других, но возле самого
бугра налетели на них Мамаевы косоги, и пришлось с ними биться.
За государев стяг сражались на пределе ярости. Тут исступленно секлись
и конные и пешие; раненые и сбитые с коней катались в обнимку, давя и терзая
друг друга; оставшиеся безоружными дрались ногами, обломками щитов и копий,
с разбега били противника головой в живот...
Наконец одному из татар удалось перерубить саблей древко знамени, и оно
упало на землю. Несколько минут возле него шла кровавая свалка, в которой
ничего нельзя было разобрать, потом черно-золотое полотнище снова взмыло над
бугром: воевода Семен Мелик высоко поднимал его одной рукой, - в другой был
меч, которым он оборонялся от ордынцев. Но их набегало сюда все больше,
вокруг бугра они в неудержимом порыве теснили москвичей, которые, со смертью
Бренка, снова стали откатываться назад.
Прошло не много минут, и пал храбрый воевода Мелик, пронзенный копьем;
с разрубленной головой лег на него юрьевский смерд Степан Новосел,
подхвативший падающее знамя; саблями иссечен Тимофей Вельяминов, приспевший
было на помощь. И орда с торжествующим криком хлынула через бугор. Казалось,
еще немного, и Большой полк будет разрезан надвое, но в этот миг ударили
сбоку вла-димирцы.
Оказавшись в задних рядах русского построения, они до сих пор не
участвовали в битве. Но теперь, когда частью перебитые, частью схлынувшие
москвичи освободили им место, они всю свою нерастраченную силу обрушили*на
зарвавшихся ордынцев.
Косоги - черкесы.
На бугре возобновилась злая сеча. Уже почти на вершине его нашел
славную смерть набольший владимирский воевода, боярин Иван Окатьевич Валуй.
Но племянник его Тимофей пробился к поверженному знамени и поднял его над
сражающимися.
По русским рядам, ширясь и вливая в сердца отвагу, прокатился победный
крик. Татары отступали, не прекращая жестокого сопротивления. Снова,
нахлынув массой, они попытались повалить русский стяг. Тимофей Валуевич
успел передать его двум подбежавшим воинам, - чтобы, привязав перерубленное
древко к копью, снова укрепили его на прежнем месте, - а сам стал впереди,
прикрывая их. Шесть или семь татар, обступив молодого воеводу, сыпали на
него сабельные удары. Отбивался он ловко, пока мог, но скоро ему отрубили