"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

Бренка, Дмитрий вскочил на его коня и поскакал вперед.
Почти одновременно с Дмитрием к голове Передового полка подъехал один
из находившихся впереди дозорных и сообщил, что приближаются татары. Р
тумане их не было видно, но уже отчетливо слышались голоса и шумы, присущие
движению большого войска. Шло оно медленно, видимо, как и русские, ожидая,
когда прояснится.
Это случилось почти внезапно: подувший с Дону ветер в несколько
мгновений рассеял туман, и противники увидели друг друга. Черный вал
татарского войска, раскинувшись во всю ширину поля, стоял в двухстах
саженях. Версты на полторы сзади и чуть влево, на холме виднелся красный
шатер Мамая, откуда хан приготовился наблюдать сражение.
Заметив, что оба крыла орды поотстали от середины, Дмитрий тотчас
приказал Передовому полку продвинуться немного вперед, выдвигая фланги.
Медленно шли навстречу и татары. Когда расстояние сократилось шагов до ста,
обе стороны остановились. Ордынские военачальники почему-то медлили с
приказом начинать битву, - выжидал и Дмитрий, не исключая того, что хан
вступит в переговоры. Может быть, того же ожидал Мамай со стороны Дмитрия.
Тем временем первые ряды воинов, распаляя себя, завязали крепкую
перебранку, понося друг друга самыми обидными словами. Вскоре отдельных
выкриков уже нельзя было расслышать в общем свирепом реве.
Наконец из ордынских рядов вырвался вперед огромного роста всадник, в
стальных доспехах и с копьем в руке. Подскакав к русскому войску, он осадил
коня и крикнул:
- Языком женка быется, баатур быетсякопьем! Колы ест такы храбры рускы
свыня, чтобы нэ боялся быться с Темыр-бей, пусть ыдет напыред!
Дмитрий с тревогою оглянулся. Надо было не только
Весь этот абзац летописи приводят как подлинные слова Дмитрия.
Это имя - Теми р-б ей - русские летописи исказили в Челибей.
принять этот вызов, но и победить татарина, иначе русское войско, еще
не начав сражения, сникнет духом. Но кто может свалить этого великана?
Из рядов выехал прославленный своею силою витязь Григорий Капустин.
- Дозволь, великий государь, я сражусь с басурманом, - промолвил он. Но
не успел Дмитрий что-либо ответить, как к нему приблизился инок Пересвет:
- Во славу животворящей Троицы и Пречистой Девы, княже, благослови на
подвиг!
Дмитрий в замешательстве оглядел смельчаков: оба телами истые
богатыри, - Пересвет чуть повыше, а Капустин пошире в плечах. Этот, вестимо,
в бою гораздо искусен и годов на двадцать моложе, но инока Бог ведет, - не
зря же благословил его в войско провидец Сергий. И князь, почти не
колеблясь, сказал:
- Иди, отче, тебе вверяю русскую честь!
Пересвет поклонился государю, помолился коротко и, взяв из рук
ближайшего воина тяжелое копье, тронул вперед. Он сидел на крепком вороном
коне, но сам был, как обычно, в черном кукулеи в схиме, с медным крестом на
груди.
- Погоди, отче! - крикнул Дмитрий. - Неужли так выйдешь? Надень хоть
кольчугу либо щит возьми.
- Мне того не надобно, государь: схима моя надежней кольчуги, а щитом
мне молитва преподобного Сергия! - и с этими словами Пересвет выехал из
рядов, навстречу татарскому богатырю.