"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

дружка своего, Василева сына от татарской княжны, которому и по совести и по
закону там надлежит княжить. Ну, а Новосиль-ский князь Юрий Романович - кто
знает? Надо бы с ним по
Это княжество было прежде уделом Карачевского, а потом, вместе с
последним, перешло под власть Литвы.
Его матерью была литовская княжна Елена Гимонтовна, двоюродная сестра
Ольгерда.
сердцу потолковать, - может, вместе и перешли бы под руку
Московского князя. По всему видать, Дмитрей Иванович государь
настоящий. Русь такого давно ждала... Да он, поди, и сам наших земель долго
под Литвою не оставит".
Находясь в таком настроении, Федор Андреевич, - едва лишь услышал, что
Дмитрий поднимается на татар, - сразу решил, что пришло время и ему
послужить Руси.
"То еще и лучше, что меня не звали, - думал он. - Сам приду, по своей
доброй воле и. стану о бок с братьями, чтобы никто не сказал, что в грозный
для Руси час Звенигородский князь оставался почивать в своей вотчине, хотя и
мог. А на Ягайлу - тьфу!"
Наскоро собрав ополчение из двух тысяч воев, он тотчас же выступил в
поход, наказав старшему сыну своему Александру не мешкая собрать еще столько
и вести их, следом за ним, на реку Пьяну.
Второго августа, пополудни, князь Федор со своим полком благополучно
прибыл на мордовский рубеж, к месту расположения русского войска и был
немало удивлен тем, что здесь увидел: на огромной поляне, с трех сторон
окруженной лесом, а сзади омываемой рекой, в беспорядке было разбросано
множество шалашей и шатров; возле них дымились костры, а в промежутках
стояли телеги, с грудами наваленного на них оружия и доспехов. День был
знойный, - полуголые люди бродили меж шатрами, спали, растянувшись в тени
деревьев, или, сидя кучками в холодке, бражничали и орали песни; река и
берег были полны купающимися, - там стоял такой крик и гогот, что, подъезжая
к лагерю, Федор Андреевич услышал его за много верст. Все это весьма мало
походило на воинскую стоянку, а скорее напоминало табор мирных кочевников,
менее всего помышляющих о возможной встрече с противником.
"Ну и дела, - брезгливо подумал князь Федор. - Не ждал и увидеть такое
в войске у князя Дмитрея! Ведь ежели налетят татары, тут никто и оружия
своего сыскать не успеет, как всех посекут. Хоть бы уж стан свой поставили
на том берегу, под защитой реки, а то нет, - вылезли на вражью сторону да и
поразомлели, ровно свиньи в болоте!"
Между тем к голове звенигородского отряда, остановившегося на берегу
реки, начали отовсюду стекаться любопытные, пошли обычные приветствия и
расспросы. Предоставив отвечать на них своим дружинникам, Федор Андреевич
спросил у одного из подошедших боярских детей - где стоит шатер великого
князя Дмитрия?
- Князя великого Дмитрея Ивановича с нами нету, - ответил боярский
сын. - Он еще из Нижнего воротился в Москву. А набольшими воеводами у нас
князь Иван Дмитриевич Суждальский да родич его князь Семен Михайлович.
- Стало быть, что не московская рать тут стоит? - с облегчением спросил
князь Федор.
- Вестимо, нет! Рать это суждальско-нижегородская, да еще с нами полки:
владимирский, переяславский, юрьевский да муромский. Сила такая, что небось