"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

сдавать.
Благодаря тому, что отряд, посланный Араб-шахом для овладения бродом,
подошел сюда на несколько минут позже, чем другие напали на суздальский
лагерь, - звенигородцы успели приготовиться и налетевших ордынцев встретили
дождем стрел и сулиц. Федор Андреевич приказал целить не во всадников, а в
коней, и это распоряжение сразу себя оправдало: раненые лошади падали на
землю, некоторые начинали метаться, внося расстройство в ряды татар. Это
настолько ослабило стремительность первого, самого страшного натиска, что,
доскакав до ограды из телег, всадники не смогли взять ее с налету и,
поражаемые в упор русскими стрелами и копьями, вынуждены были отхлынуть.
Только один из них, видимо начальник, - желая увлечь остальных, а может
быть, просто зарвавшись, на быстром как птица коне подлетел к телегам и с
победным криком перемахнул через них в русский стан. Но никто не последовал
его примеру, и минуту спустя смельчак.пал, пронзенный несколькими копьями
сразу.
- За коня ему спасибо, - промолвил подошедший сюда князь Федор, -
такого не вдруг найдешь. Ну, а сам он тут вовсе ненадобен! - С этими словами
он поднял тело татарина, с которого один из воинов только что снял кольчугу,
и, взмахнув им над головой, перебросил обратно через телеги. Федор Андреевич
сделал это с умыслом: богатырская сила русского воеводы произвела должное
впечатление и на его собственных людей, и на татар, ободрив первых и внушив
страх вторым.
В течение получаса звенигородцы держались стойко. Татары, окружив их
слабое укрепление полукольцом, засыпали его стрелами, но защищенные телегами
воины несли мало потерь и в свою очередь метко били из-за укрытий по
осаждающим. Дважды ордынцы с устрашающим воем бросались на приступ, но оба
раза были отбиты.
С у л и ц а - дротик, метательное копье.
Федор Андреевич хорошо видел, что происходит в стане у соседей, и
понимал, что как бы храбро ни сражались его собственные воины, - им не
устоять, когда татары управятся с суздальцами и перебросят сюда все свои
силы. Но он решил, пока в том будет надобность, любой ценой удерживать брод,
чтобы дать возможность отойти за реку всем уцелевшим от разгрома. Поначалу
эта мера себя оправдывала, и тысячи две муромцев и владимирцев, стоявших
ближе к броду, успели перейти на другой берег, прежде чем татары отрезали
этот путь. Но когда это случилось, - не оставалось уже ничего иного, как
постараться отойти за реку самим. Приняв такое решение, князь Федор немедля
подозвал старшего из своих воевод, боярина Елизарова.
- Бери тысячу человек, Осип Матвеевич, - сказал он, - и уходи с ними на
тот берег, а я покуда с другой тысячью вас прикрою. За рекою времени не
теряй: сразу начинай ловить беглецов. Если будет нужно, для острастки
одному-другому ссеки головы, но остатних приведи в разум и возьми под свое
начало. Коли татары за нами погонятся, надобно будет с ними еще биться. Ну,
с Богом, а невдолге и я за тобой!
Едва начался отход, татары, разом со всех сторон, бросились на приступ,
который, однако, был отбит, хотя и с немалыми потерями для звенигородцев.
Как только тысяча Елизарова благополучно перешла на другой берег, князь
Федор подозвал второго воеводу и приказал ему увести за реку еще пятьсот
человек, взявши с собою и всех раненых.
Теперь, для прикрытия отхода, на правом берегу Пьяны с Федором