"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

Полупьяный князь Семен Михайлович, вместе со своими собутыльниками
выскочивший из шатра, потрясая саблей и ругаясь страшными словами, тщетно
призывал воинов к порядку и к оружию, - на него никто не обращал внимания.
Только две-три сотни сохранивших присутствие духа людей, полуодетых и
вооруженных первым, что подвернулось под руку, сосредоточились возле
княжьего шатра, готовые защищаться.,
Остальными овладела неудержимая паника, и все они, не помышляя о
сопротивлении, беспорядочными толпами бросились к реке, надеясь за нею найти
спасение. Благодаря тому, что звенигородский полк, сохранивший полный
порядок, стойко защищал переправу, всем первым, прибежавшим сюда с большой
поляны, удалось воспользоваться бродом и перебраться на ту сторону. Но
татары очень скоро обратили на это внимание и без труда отрезали брод и
оборонявших его звенигородцев от главного лагеря, где продолжалось избиение
обезумевших и никем не руководимых людей, которыми теперь владела
одна-единственная мысль: прорваться к берегу и уйти вплавь через реку.
Пьяна в этом месте была не шире двадцати сажен и, если
бы переправа происходила в порядке, едва ли тут мог бы погибнуть хоть
один человек. Но сейчас на берегу шла невообразимая сумятица: в реку
стихийно вливалась лавина конных и пеших людей, из которых каждый думал лишь
о своем собственном спасении, по телам затоптанных и утопающих стремясь
вырваться из этого страшного живого месива. Из каждых десяти, бросившихся в
реку, только двоим или троим удавалось достигнуть противоположного берега, -
остальные, не добравшись и до середины, шли на дно.
Одним из первых нашел бесславную смерть во взмученных водах реки Пьяны
сам набольший воевода, князь Иван Дмитриевич Суздальский. Даже не
попытавшись, по примеру князя Семена Михайловича, вдохнуть в своих воинов
мужество и наладить какое-то сопротивление татарам, он вскочил на коня и,
окруженный боярами, устремился к берегу, который в этом месте был довольно
крут. В реку ринулись все разом, с ходу, не глядя на то, что вода здесь уже
кишела плывущими и тонущими людьми. Кто-то из задавленных ими воинов,
утопая, успел полоснуть одну из боярских лошадей ножом. Раненое и смертельно
перепуганное животное, повернув обратно, стало биться и опрокидывать других.
В одно мгновение все сгрудились в общий, яростно барахтающийся клубок, на
который с берега наваливались новые беглецы, увеличивая смертоносный хаос.
Сам князь и многие из его приближенных, не зная еще, как обернется дело,
прежде чем выскочить из шатров, успели надеть кольчуги, которые теперь
безжалостно влекли их на дно.
Через полчаса в суздальском стане все было кончено. Только князь Семен
Михайлович, с горсточкой собранных им боеспособных людей, храбро защищался в
самом центре лагеря. Здесь все понимали, что ни отбиться, ни отойти у них
нет никакой надежды, но знали и то, что пощады от татар не будет, а потому
дрались до последнего вздоха и умирали с честью. На открытом месте,
окруженные со всех сторон, русские воины, один за другим, падали под градом
стрел и копий. Князь Семен и несколько воевод, бывшие в доспехах,
продержались дольше других, но в конце концов и они все были перебиты.
По- иному развивались события у брода, где стоял звенигородский полк.
Здесь не было заметно растерянности и все мужественно сражались, повинуясь
руководящей воле князя
Федора, который сохранял полное хладнокровие и всегда вовремя
оказывался там, где натиск татар особенно усиливался и люди его начинали