"Эдуард Караш. И да убоится жена..." - читать интересную книгу автора

Корни и ветви.
Пятью годами ранее.

Ширинбек медленно шагал через центр города в направлении Приморского
бульвара. Где-то, совсем недавно, то ли у Чейза, то ли у братьев Вайнеров
ему попалось и запомнилось выражение, что герой "продефилировал по аллее", и
сегодня он не сомневался в своем праве именно "дефилировать" по самым людным
улицам Баку, поглядывая чуть свысока на встречный "сухопутный" народ. Для
придания большей солидности своему "дефилированию" Ширинбек вооружился
старинными четками, доставшимися ему от покойного деда по отцовской линии, и
на ходу степенно перебирал их обеими руками то спереди - у пояса, то заводя
руки назад - на уровне копчика. Пластиночки четок из ценного полированного
черного дерева с нанесенной на них вязью арабских письмен еле слышно цокали
при переборе и приятно холодили пальцы.
Его переполняло желание встретить кого-нибудь из однокашников по
нефтяному техникуму или бывших сослуживцев по Апшеронской конторе бурения,
где он по распределению оттрубил три года, начав с рабочего и до техника за
сто шестьдесят рэ в месяц. Очень хотелось после обычных радостных
приветствий по поводу встречи этак небрежно бросить: "Да вот, задержался на
пару дней в море, на прошлой неделе буровым мастером назначили,
ответственность - люди, оборудование... Инженерная должность, между
прочим... А ведь в море начинал все сначала, с рабочего...". И уже потом
обстоятельно ответить на все вопросы собеседника - и об условиях работы, и,
конечно, о трудностях, и о зарплате, недоступной для береговых трудяг. А
затем обязательно пригласить приятеля в шашлычную и там уже поболтать на
тему "а помнишь...". И совсем неважно, что расплачиваться он будет деньгами,
заработанными в должности техника, правда, уже морского - впереди он видел
себя настоящим главой семьи, как дед.

Ширинбек никогда не равнялся на отца, во-первых, потому что тот бросил
семью, когда мальчику не было и пяти лет, а во-вторых, отцовские дела и из
собственной памяти и позже, из рассказов матери выглядели уж больно
неблаговидно.
Судьба не баловала Расула Расулова. Тринадцатилетним мальчишкой он
попал в интернат для детей "врагов народа", родителей своих с тех пор не
видел и не знал, за что их "забрали", знал только, что оба до ареста
работали в азербайджанской газете "Коммунист", где отец возглавлял
сельскохозяйственный отдел, а мать - инспектором по кадрам.
Жизнь в интернате сделала Расула, главным образом, изворотливым и
эгоистичным пройдохой. Кое-как закончив в интернате школу-семилетку, он с
шестнадцати лет нанялся помогать продавцу магазина стройматериалов, но в
41-м был мобилизован в армию. До фронта он так и не добрался, их эшелон
разбомбили в пути, а Расулу "повезло" - он получил осколочное ранение
коленного сустава, и после госпиталя был комиссован с несгибающейся левой
ногой.
Вернувшись в торговлю стройматериалами со льготами инвалида войны, он
постепенно стал оказывать соответствующие услуги влиятельным владельцам
апшеронских дач и "любителям" оранжерейных гвоздик навывоз. В двадцать три
года Расул, уже старший продавец магазина, женился на двадцатилетней Мириам,
студентке текстильного техникума, а после рождения Ширинбека стал заведовать