"Аркадий Карасик. Месть авторитета " - читать интересную книгу автора

негодование в адрес Николая. Использует Гошев больного человека в своих
целях, заставляет напрягаться, следить, анализировать... До чего же это
бессовестно и мерзко!
То, что я сам дал согласие, мало того - настоял, успело забыться...
А по палате разноцветным мячиком запрыгала беседа о любовных
приключениях некоего прораба то с нормировщицей, то с бригадиршей. С
сексуальными подробностями и слюнявыми деталями. Гена отвернулся, сделал
вид' - заснул. Стыдлив калека не по-мужски, не мужик - красная девица из
русских народных сказок.
Зато куряка - в восторге. Фыркает, вытирает ладонью мокрый рот. Время
от времени подбрасывает рассказчику острые камушки наспех придуманных
деталей. Тот охотно подхватывает их и вплетает в свое, кажущееся ему
довольно остроумным, повествование. Оба хохочут.
Мне не до любовных сюсюканий, и не до поз, которые принимают находчивые
любовники. Адски болит воспаленный шов, кружится голова... Прошел день
лечения, но ни уколы, ни перевязки, ни ковыряние в ране на температуру не
подействовали - зашкалилась, она на отметке тридцать восемь. В полусне
мелькают обрывки безумных видений...... Куряка, отбросив костыли, толкает
какую-то древнюю старушку под колеса электрички. При этом он злобно орет,
отталкивая безногого, который пытается спасти бабушку... "Отправляйся к
своим омам-амперам, не мешай мне дело делать".
Старушка падает на колени, молит о пощаде... Электричка уже рядом,
гудит, ревет в полный машинный голос...
... Веснушчатый доктор толкает каталку. В ней - две пары ног:
отрезанные, в сгустках крови - Генины, и, покрытые язвами, залитые гноем -
Фарида. Везет ужасный груз и похваляется: оформился на полставки санитаром,
чьи еще ноги доставить к унитазу?
... Петро, подцепив огромным крюком мое ноющее бедро, кричит куда-то в
потолок: "Вира!" Крюк пробил нарыв, из разреза сочится что-то
бело-красное... Нужно срочно звать на помощь... Просить "такелажника"
вытащить крюк!!! Но из горла - хрипы!
... Нефедова, поводя накрашенными глазками, шепчет: "Ты ищешь вора в
законе? Хочешь, помогу? Сам себя ищешь, вот что!" И хохочет, выдвигая нижнюю
челюсть...
Очнулся от странных сновидений, когда уже стемнело. Весь в поту, голова
вот-вот лопнет от боли.
Палата спит. Отовсюду раздаются стоны, храп, всхлипывания.
Гена быстро-быстро бормочет, глотая окончания фраз. Будто торопится
рассказать сопалатникам то, что ему снится. А снится ему, наверняка, прошлая
его жизнь...
Какая же она была интересная! Кандидат наук, работал в престижной
лаборатории, был на пороге крупного открытия. Еще и бегун классный, в
соревнованиях участвовал, призы и медали завоёвывал... "Медальки..." -
презрительно уронил куряка.
А теперь что? Полная инвалидность, беспомощность...
Сочно храпит Алексей Федорович. Тщедушный, худой до прозрачности, а
храп - будто у ломовика... Интересно, что ему снится? Победа над очередным
противником? Тем же Фаридом?...
Раскинулся на постели Петро. "Такелажник". Руки - две лопаты, подсунуты
под подушку. Сопит в нее, уткнувшись носом в далеко не белоснежную ткань