"Аркадий Карасик. Месть авторитета " - читать интересную книгу автора

издевается над их немощью!... А может быть...
Фарид опустился на свою постель, морщась, погладил больные ноги.
Мне припомнилась характеристика, данная Гошевым вору в законе.
Жестокий, садист, палач, для которого истязание жертв - наслаждение. Это
определение удивительно подходит Алексею Федоровичу и "такелажнику". Гена -
отпадает. Фарид - добрый и отзывчивый человек. Трифонов еще не раскрыт - он
только и делает, что читает! А внешность, как правильно заметил Николай,
бывает обманчива...
Итак, Алексей Федорович и Петро?...
Быстро темнело. За слезливым окном по небу ползли черные тучи, важно,
не торопясь, задевая друг друга крутыми боками. Изредка поливали землю
короткими дождями. Вдали, на горизонте, посверкивали молнии, и глухо рокотал
гром.
В палату вошла Мариам с динамиком в руках. Поднялась на цыпочки,
повесила его на вбитый гвоздь. Попыталась включить в розетку - не вышло.
Оказалось, что шнур короток...
- Фарид, помоги, пожалуйста!
Парень подскочил, снял динамик с гвоздя.
- Клещи и молоток есть?
Мариам развела руками. Откуда в больнице инструмент? Ланцеты, ножницы,
пинцеты, скальпели - ради Бога, а клещей с молотками отродясь не было.
- Понятно... Ладно, обойдемся!
Парень посмеялся, ухватил шляпку гвоздя пальцами, поднатужился и...
вытащил его... Вот это силушка! Приставил гвоздь к новому месту, приложил к
шляпке ножку стула... Раз! Удар кулаком - гвоздь вбит!
- Силен, джигит, - позавидовал куряка. - Вот так и человека прибьешь
одним ударом... Признайся, доводилось, а?
- Нет... Никогда не убивал и не убью! Как можно живое существо, а?
- Разное бывает в жизни, - задумчиво прокомментировал ответ Фарида
Алексей Федорович. - Я вот тоже, наверно, не смог бы...
Казалось, что могло быть необычного в этом кратком диалоге? Но он
почему-то крепко засел в моей памяти...
- Во время мертвого часа и врачебных обходов радио не включать! -
строго приказала медсестра и вышла из палаты.
Фарид, будто привязанный к ней, тоже исчез.
- Отправились трахаться, - презрительно фыркнул Алексей Федорович,
вытаскивая из тайника, о существовании которого знают все, начиная от
санитарки и кончая начальником отделения, очередную сигарету. - Был бы я не
на костылях, обязательно прознал бы, как устраиваются молодые. Бедной
Мариамке и раздеться-то нельзя - вдруг позовут больные. Или - дежурный
врач... А заниматься любовью в одежде, все одно, что жевать конфету в
обертке. Никакого тебе удовольствия - одно расстройство...
- Да, это тебе не вира-майна, - подтвердил появившийся Петро. - Шуруй и
оглядывайся.
Бледный, лицо потное - нелегко далась ему прогулка в туалет. Похоже, он
не врубился в суть высказываний соседа - подтвердил по привычке.
- У нас на стройке был интересный случай...
А где Трифонов? Жаль, бедро мешает - прогуляться бы, выяснить, по какой
надобности задержался водитель грузовика с лошадиным лицом.
Впервые во мне шевельнулось противное чувство жалости к себе. И