"Сергей Георгиевич Кара-Мурза. Маркс против русской революции" - читать интересную книгу автора

немецкие буржуа, смиренные, раболепные, подло почтительные по отношению к
дворянской спеси, падающие ниц перед всеми установленными властями,
политическими и религиозными, одним словом, преклонявшиеся перед всем, что
представляло собой какую-либо силу, но до крайности жестокие, преисполненные
презрения и ненависти к побежденному местному населению. К этому еще нужно
прибавить, что буржуазные выходцы соединяли с этими полезными, хотя и
неблагородными качествами силу, ум, редкое упорство в труде и невероятную
способность к росту и воинствующей экспансии. Все это, вместе взятое, делало
этих трудолюбивых паразитов очень опасными для независимости и целостности
национального характера даже в тех странах, где они водворились не по праву
завоевания, но из милости, как, например, в Польше" [24, с. 273].
Борьбу чехов за свою национальную и культурную идентичность Бакунин
рассматривает именно как свидетельство неприятия "цивилизаторской миссии"
немцев. Он пишет: "Народ [Богемии], порабощенный, но не германизированный,
проклинал от всего сердца и это рабство, и всю аристократически-буржуазную
цивилизацию немцев. Этим объясняется, почему на пути религиозного
протестантизма чешский народ опередил на целый век народ немецкий. Одним из
первых проявлений этого религиозного движения в Богемии было массовое
изгнание всех немецких профессоров из Пражского университета, ужасное
преступление, которое немцы никогда не могли простить чешскому народу. И все
же, если присмотреться ближе, придется согласиться, что этот народ был
тысячу раз прав, изгнав этих дипломированных раболепных развратителей
славянской молодежи... Происходя из немецкой буржуазии, они добросовестно
выражают ее стремления и дух. Их наука - верное выражение рабского сознания.
Это - идеальное освящение исторического рабства" [24, с. 282].
Отбрасывая классовую риторику и представляя историю как борьбу
прогрессивных и реакционных народов , Энгельс прибегает к натурализации
общественных отношений, предвосхищая идеологию социал-дарвинизма. Прежде
всего, речь идет о биологизации этнических свойств. Для характеристики
народов и разделения их на "высшие" и "низшие" он вводит натуралистическое
понятие жизнеспособности . Как богатство в учении о предопределенности
является симптомом избранности, так и в концепции Энгельса
"жизнеспособность" служит признаком прогрессивности нации и подтверждает ее
права на угнетение и экспроприацию "нежизнеспособных". Стоит заметить, что
понятие жизнеспособности как критерий для наделения народов правами Энгельс
употреблял до конца жизни, присущая всей этой концепции биологизация
этничности вовсе не была его ошибкой молодости.
Каковы же у Энгельса показатели "жизнеспособности"? Прежде всего,
способность угнетать другие народы и революционность (имеются в виду
"прогрессивные революции"). Вот как иллюстрирует Энгельс эти показатели:
"Если восемь миллионов славян в продолжение восьми веков вынуждены были
терпеть ярмо, возложенное на них четырьмя миллионами мадьяр, то одно это
достаточно показывает, кто был более жизнеспособным и энергичным -
многочисленные славяне или немногочисленные мадьяры!" [16, с. 297].
Здесь критерием служит сам факт угнетения. Жизнеспособен именно
угнетатель - значит, он и прогрессивен, он и выиграет от мировой революции.
Мы знаем, как эта идея развивалась в дальнейшем в немецкой философии. О.
Шпенглеp, который отстаивал идеи консервативной революции и прусского
социализма, писал: "Человеку как типу пpидает высший pанг то обстоятельство,
что он - хищное животное... Существуют наpоды, сильная pаса котоpых