"Сергей Кара-Мурза "Совок" вспоминает свою жизнь" - читать интересную книгу автора

и верную вещь: бойкот - это политический вызов. Это не советский метод. А
студенты-гуманитарии этой простой вещи не поняли! Они не поняли, какие
методы советские, а какие - не советские. Они не понимали, чем методы
"общества-семьи" отличаются от методов "общества-рынка". И люди, которые
таких вещей не понимали, стали гуманитарной элитой нашего общества. Они его
убили, не понимая, что делают. Вот почему ректору было страшно.
Так получилось, что вопрос о забастовке осенью 1956 г. обсуждался и у
меня дома. У меня был друг из смежного класса, Валя Кузьмичев. Очень добрый
и искренний парень. Жил он около школы, в деревянной избушке, даже без
водопровода и канализации. Я у него в сарае ставил мотоцикл. Он был
деликатный человек, но непримиримый в своих мнениях, хотя их обычно не
высказывал, пока не спросят. Например, он не одобрял, что я якшаюсь со
стилягами, он их определенно презирал.
Так вот, он поступал в МВТУ и с первого раза не поступил. Он пошел в
строительный трест, который работал в МВТУ - это на будущий год давало
какие-то льготы. (Он кончил и МВТУ, и потом психологический факультет МГУ.
Не так давно он умер). Как-то осенью он зашел к нам и рассказал, что их
бригада строителей угрожала начальству забастовкой - они требовали устроить
им душ и сушилку. Валя с гордостью сообщил, что как только в райкоме узнали
об угрозе забастовки, сразу примчалось начальство из треста и в два счета им
соорудили все, что требовалось. Вот, мол, какой эффективный метод.
Моя мать вдруг страшно рассердилась и говорит Вале: "Какие вы дураки.
Добились мелочи, а теряете в тысячу раз больше. Добивались бы по-хорошему,
было бы медленнее, но без потерь". Я тогда молчал, у меня четкого мнения не
было, хотя я чувствовал, что мать права - так оно всегда бывало в таких
вопросах. Удивительно, что и Валя тогда это понял и страшно расстроился.
Хотя сказано было туманно. Только потом, уже с опытом семейной жизни, стало
понятно, что это такое - добиться чего-то сразу угрозой войны или медленно,
но по-хорошему.

* * *

На первом курсе я читал много стихов. Странно, что ни до этого, ни
после я особой тяги к этому не имел, а тут прямо потребность была. Дома
много стихов было. Часть - еще от деда С.Г.Кара-Мурзы как-то попала, с
дарственными подписями начала века. Потом, видно, поэты 20-30-х годов,
которые у него дома бывали и с дядюшкой моим дружили, оставляли - так и шло.
Целые полки стояли, книжки маленькие, удобные. Я каждый день брал и в дороге
читал. Говорю об этом потому, что из всего этого чтения я вывел пару мыслей
самых простых и почти очевидных, но они почему-то редко кому кажутся
здравыми. Первая мысль сводится к тому, что практически каждый поэт, даже
самый заурядный, сказал какие-то глубокие и замечательно красивые строки.
Иногда совсем короткие. Наткнешься на них - сокровище. Думаешь, думаешь об
этих двух строчках. Выходит, что ими оправдана вся работа этого человека, не
зря хлеб ел - не пахал, не стучал молотком, а строки эти вынашивал. И нельзя
его судить по количеству других, сереньких строк. Видно было, что сами поэты
это чувствовали и потому могли жить, прекрасно зная, что в целом они поэты
посредственные. Жили, как муравьи, и не злобились на удачливых. А те, кто
злобился, видно, этого не понимал.
Вторая моя мысль была еще проще: немногие выдающиеся поэты, которых мы