"Сергей Кара-Мурза "Совок" вспоминает свою жизнь" - читать интересную книгу автора

поликлиники трепетала перед ее матерью, доктором медицинских наук, и без
звука выписывала Люсе бюллетень на целый месяц. И та, здоровая, по месяцу
валялась в постели - не хотела работать. Но это ее дело.
А была у них домработница, из Липецкой области, Мотя. Молодая, добрая
женщина, и работящая - на грани разумного. Все умела делать и радовалась
любой работе. Стали они строить дачу, большую. Мотя там работала как
строитель. И сильно ударило ее бревном в живот. Начался рак желудка, сделали
операцию. После операции она лежала, у соседей была маленькая комната, где
было две кровати - старой бабки и Моти. Через несколько дней заходит к нам в
комнату Мотя и плачет - Люся пришла и требует, чтобы она съезжала, потому
что надо им новую домработницу селить. А она еще совсем слаба, домой уехать
не может. Мать пошла поговорить - те ни в какую. Мать позвонила в профсоюз,
чтобы те объяснили нанимателям права домработницы. И вот, оттуда позвонили и
объяснили. Вечером, когда Мотя уже спала, пришла Люся, узнала, как обстоит
дело, зашла к Моте в комнату и стянула ее вместе с матрасом на пол. Уезжай,
мол, немедленно. Мотя - к нам, вся трясется. Я выскочил в коридор, там все
соседи были в сборе, и стал орать одно слово: "Сволочи! Сволочи!". Случилась
со мной истерика, такое безобразие. Люся - в бой, мать и бабка ее тянут
назад. Она мне грозит: "Завтра же приду к тебе в школу, в комсомольскую
организацию". Мне стало смешно, и я сразу успокоился. "Приходи, - говорю -
мы тебя из окна выкинем".
Мотя перешла жить к нам, отлежалась. Приехал ее отец из деревни. Сидел
в комнате, боялся выйти. Очень, говорит, злыми глазами на меня смотрят,
страшно становится. Действительно боялся, без шуток - не по себе ему было от
таких взглядов. Увез он Мотю домой, она мне прислала прекрасно связанные
варежки, почти полвека служили. Потом отец написал, что она все-таки умерла.
Отношения с соседями вновь стали дипломатически корректными, но мне этот
случай запомнился.
Забегая вперед, скажу, что все же эти отношения прервались. Летом 1961
г. произошла у моей матери какая-то размолвка на кухне с соседкой, доктором
наук, и та говорит: "Вы на меня молиться должны, я, может, всю вашу семью
спасла". Мать удивилась: каким образом? Оказывается, именно эта соседка, до
мозга костей пропитанная ненавистью к советскому строю, была соглядатаем за
моими родителями от ОГПУ. Могла что угодно на них написать - а вот, не
написала. Так было тяжело матери это узнать, что она меня попросила пойти на
толкучку и обменять наши прекрасные комнаты на что угодно. Так попросила,
что я побежал и обменял - переехали мы в две комнатушки в настоящей
коммуналке, без лифта, без ванны и без горячей воды. Зато душевный покой.
Только там я понял, как он важен, никаким комфортом его не заменить.
Вспоминая сейчас те сложные отношения с соседями, с непримиримым, хотя
и скрываемым конфликтом идеалов, я не могу упрощать - при наличии этого
конфликта в житейском плане мы были людьми одного народа, шли друг другу на
помощь без всяких тормозов и внутренней борьбы. Как-то эти две стороны жизни
разводились. Я благодарен тем соседям за то, что они сделали для меня и моих
близких. В свою очередь и я рад был им помочь, и они ко мне легко
обращались. А сейчас раскол идейный у многих привел уже и к отчуждению
личному - как будто мы люди разных народов, а то и рас.
Кстати, если говорить о моих соседях, то основания ненавидеть советский
строй имели как раз старики, которым пришлось бросить свое богатое
хозяйство. Но они же были и более человечны. Другое дело - их внучка. Все