"Сергей Кара-Мурза. Оппозиция: выбор есть " - читать интересную книгу автора

светлый образ прошлого ("как мы жили при Брежневе!") или будущего ("как мы
заживем после войны!") необходимы в этот момент человеку, как сто граммов
спирта в морозном окопе. И отход от усложненного религиозного чувства дает
деловеку большую силу, когда он находится в упрощенной системе человеческих
отношений, но перед лицом четко обозначенной внешней угрозы - будь то явный
противник или трудная для обитания природная среда.
Утонченный русский интеллигент Арсеньев оставил нам почти философскую
аллегорию - рассказ о Дерсу Узала (а утонченный художник Куросава превратил
этот рассказ в философский фильм). Мы видим, как язычник-удэге Дерсу,
одушевляющий и даже очеловечивающий природу и исходящий из дорелигиозных,
поистине общечеловеческих ценностей, оказывается в этом внесоциальном мире
исключительно эффективным. Он не просто помогает интеллигенту Арсеньеву и
его казакам, он их неоднократно спасает. И вот его везут в город. Там нет
угроз, там сложны социальные отношения и он со своими представлениями о
добре и зле оказывается там не просто беспомощным - он мешает людям. Он
отнимает у торговца дровами деньги - потому что "земля родит деревья для
всех людей", и возникает конфликт. Арсеньев отпускает Дерсу обратно в лес -
и в пригороде доверчивого Дерсу убивают молодчики-горожане. Символичный
конец и символично поведение Арсеньева - он обнимает Дерсу на прощанье, даже
предлагает денег, а должен был бы помочь ему добраться до леса, до своей
среды обитания.
Мы поступили с большевизмом неизмеримо подлее. Мы воспользовались его
простотой и силой, когда нас приперло с индустриализацией или Гитлером (а
раньше - с Наполеоном, неважно что тогдашние крестьяне не были членами
КПСС). Но как только мы зажили по-городскому, когда вместо дров у нас у всех
появился в доме газ, мы этого язычника не отправили в лес и не обняли на
прощанье. Мы пригласили тех бандитов, заплатили им сходную цену, и они убили
всех этих Дерсу Узала, Чапаевых и Матросовых прямо у нас дома. Вот теперь и
живи в этом доме.
Но дело сделано, а живым надо жить. И при всем уважении к дорогим мне
теням я не могу уклониться от вопроса: почему же не могли они ужиться в
нашем благополучном городском обществе. И могли ли наши благодарные,
спасенные ими интеллигенты помочь им "перевоспитаться" - или должны были
искать способ сосуществования? Ведь как хотелось Яковлеву "реформировать"
большевизм. Нет, пришлось умертвить (так он надеется). Сегодня наша забота
никак не о Яковлеве и его сообщниках, а о том, чтобы тень большевизма
успокоилась и не вернулась к нам вурдалаком. И путь к этому - понять, что
произошло, и сделать шаг вперед, став не слугами и не стражами большевизма,
а наследниками. Никогда отец не проклянет сына, который многое переосмыслил,
но не предал предков, а пошел вперед, сохранив главное. И надо нам понять, в
чем главное, а что можно оставить в прошлом. И в этом нам помогает сегодня
сама жизнь и те, кто убил Дерсу. Надо разобраться, что именно они хотят
изъять из нашей души - и постараться сохранить именно это. Ибо добра они нам
не желают, в этом сомнений уже не осталось.
В каком смысле я утверждаю, что для нормальной, "благополучной" жизни
идолопоклонство коммунистической идеологии не годится, а нужно переходить на
уровень религиозного сознания? В том смысле, что эта идеология упрощала
действительность и создавала иллюзию, будто кто-то (какой-то идол) уже решил
важнейшие вопросы и каждый из нас освобожден от необходимости думать и брать
ответственность за свои думы. Мы должны были только верить - а за это нам