"Дмитрий Каралис. Автопортрет (извлечения из дневников 1981-1992 г.г.)" - читать интересную книгу автора

Наказал передать привет мамуле - Татьяне. "А когда ты к нам приедешь? -
тянула она. - Приезжай, только билет возьми. Приедешь?"
Возвращался один. И все вспоминался ее тонкий голосок: "Приедешь?"

Приехал на "69-й км". Свалил две сосны по просьбе тестя. Побродили с
Ольгой и Максимкой по ближнему леску, собирали чернику. Максимка пытается
ходить сам и проходит до пяти шагов. Держась за коляску, может идти, пока
коляска не упрется в куст или дерево. Начинает вопить и трясти коляску. Если
ему не мешать, то он обходит коляску и толкает ее в противоположном
направлении. Падает, встает, толкает, снова падает - и крутится вокруг своей
сидячей повозки долго, командуя ей, как лошади, звонким голосом. Комары
зверствуют в лесу. Помылся в душе, поужинали. И легли спать. Утром, в 4-30,
вставать на работу.

22-30. Наконец-то разразилась гроза! Льет дождь. Лупят молнии. Хорошо.
Дождь сбивает суетный ритм жизни, дает паузу. Можно никуда не спешить -
дождь...
Весь день парило. Ранним утром, когда ехал на электричках, наблюдал
густейший туман - сначала на Карельском перешейке, а потом и на полях в
гатчинском направлении. Мощная картофельная ботва и сизые капустные листья -
армия наступала на железную дорогу- по-шпионски выглядывали из тумана только
около насыпи. Остальное войско бесшумно продвигалось в дымовой завесе.
Электрички гудели и боялись разгоняться.
Опоздал на дежурство.

Кулибин вчера прочитал мои поделки: "Должность", "Смерть негодяя" и
"Записки книгонелюба". Сказал, что можно печатать. Я сомневаюсь.
Володя был удивлен, что у меня в запасе есть материал. "Как в такой
тоске еще можно писать? - спросил. - У меня от всего уши вянут". Вид у него
вялый. Большой вялый мальчик, похожий на Маяковского. Только лицо доброе.

11 августа 1982г.
Стоял в очереди за камбалой в магазине "Океан". Очередь на час, не
меньше. Разговоры, как фаршировать щуку, судака и прочая дребедень. Успел
прочитать половину книги.
Подошли мужчина с женщиной, попросили у продавца без очереди. Скорбно
показали всем фиолетовое свидетельство о чьей-то смерти.
- Мы, - говорят, - с похорон. Очень камбала нужна. - И долго выбирали,
придирчиво перекладывая ледяные доски.
А потом меня чуть не задавила машина "Жигули" на площади Мира. Точнее -
она пугнула меня визгливым сигналом, когда я, задумавшись, переходил
Садовую, и я испугался: в одно мгновение перескочил из благодушного
состояния в близкое к шоковому. Почувствовал, как у меня сполз вниз рот и
дрогнуло все тело. Лицо тоже дрогнуло. Стало неловко. На меня зло глянул
водитель. И иронически - прохожие, обернувшиеся на сигнал машины.
Фотографическое мгновение я пребывал в шоке, потом дернулся и отпрыгнул.
Утешало только то, что я быстро оправился от испуга. Пульс почти не
изменился. Дыхание тоже. Очевидно, не успел как следует испугаться. Я нес
целую сетку дешевой камбалы и помидоры с огурцами. И еще укроп с чесноком,
которым меня угостил Дима Вавилов, водитель с технички. Вез своим на дачу.