"Дмитрий Каралис. Автопортрет (извлечения из дневников 1981-1992 г.г.)" - читать интересную книгу автора

грустными для некоторых химиков последствиями.
Пьяный химик N., перебираясь через забор в комендатуру, неудачно съехал
по столбу и застрял ногой, обутой в кирзовый сапог, между прутьев. Тут его и
застиг замполит Кашин, шедший по внешней тропке вдоль забора на ужин. N, не
будь дураком, лег на живот, натянул на голову спецовку, и стал дергать ногу
из сапога, надеясь улизнуть инкогнито. Кашин азартно схватил его за сапог и
стал озираться в поисках подмоги. Но тщетно: КП далеко, не докричишься, а по
тропке ходят только женщины к аптеке. Химик матерился и пытался вырвать
ногу. Кашин, привалившись к забору, сдавливал руками сапог, сопел и требовал
от химика назвать свою фамилию или показать лицо. Химик посылал замполита
подальше и глумливо советовал опознать его по заднице, которая к тому
времени показалась из съехавших штанов. За этой борьбой в партере из
открытых окон наблюдали многочисленные болельщики. Химики, естественно,
болели за своего. Они восторженно комментировали дрыганье ноги,
передававшееся замполиту, и выкрикивали советы гражданину начальнику. Свист
и крики неслись, как на стадионе. Был день получки, и многие запаслись
лимонадом по случаю жаркой погоды. Замполит, как дурак, держался за сапог и
с тоской поглядывал на угол дома, за которым находилось КП.
- Дрыгай, дрыгай! - вопила толпа. - Он уже устал! Сейчас отпустит!
- Держите меня! Сейчас уссуся!
Когда после коварного вздрыгиванья ноги фуражка замполита свалилась с
головы и, описав неспешный круг, легла в пыли, раздался восторженный вопль,
словно назначили пенальти. Кашин, сидя на корточках, потянулся за ней одной
рукой, и в тот же миг кувырнулся на спину с грязным сапогом в обнимку -
общий взрыв смеха! Химик N под свист и улюлюканье рванул к дальней парадной,
мелькая босой ногой и удерживая на голове робу. Толпа отвалила от окон и
продолжала восторженно завывать в глубине квартир.
Кашин, по свидетельству очевидцев, почистил и надел фуражку, взял сапог
двумя пальцами и, не глядя на окна дома, пошел с ним на вахту. Там он
брякнул его на стол дежурным и потребовал к утру найти хозяина сапога. А
также устроил разнос за бездумное сидение в помещении КП.
Рассказывают, что Кашин сам проводил вечернюю проверку отрядов, чьи
окна выходят на забор. Он вызывал химиков из строя по одному, заставлял их
представляться и оглядывал их снизу до верху и чуть ли не просил приспускать
сзади штаны. Но это, конечно, треп. Но семерых особенно поддатых заперли в
обезьянник и составили на них протоколы.
Ночью был шмон - пересчитывали обувь. Мужиков поднимали и требовали
надеть рабочую обувь. Говорят, опера нашли десять непарных валенок,
несколько сапогов и одну женскую босоножку. Такие у нас мужики дураки -
парный сапог к тому, с которым в обнимку кувырнулся замполит, давно
выбросили за забор. А все поддатые, кто был еще в уме, приняли холодный душ
и до самой проверки жевали лавровый лист, хвойные иголки и опрыскали ворота
рубах и волосы жидкостью от тараканов.
Владельца сапога так и не вычислили.
На следующий день химики узнали о решении замполита: всех обитателей
квартир, чьи окна выходят на забор, лишить права выезда на выходные дни. Не
хрен, дескать, было орать и подавать глумливые советы. Я, дескать,
разбираться не буду - вместе орали, вместе и сидите в комендатуре.
Общественность негодовала. Химики бродили по спортплощадке и
матерились. Ропот был слышен во всей округе. Председатели 2-го, 4-го и 6-го