"Владимир Караханов. Встреча с "Полосатым"" - читать интересную книгу автора - И за это время никто больше не появлялся?
- Почему же?.. Роза Арменаковна повела внучку на музыку и... Впрочем, это все были знакомые. У меня возникло еще одно сомнение: - А не мог этот парень действительно прийти к кому-то из жильцов вашего подъезда, но не хотел его или ее называть? Отсюда и наивная маскировка. Егор Тимофеевич задумался, потом нерешительно сказал: - Такое, конечно, возможно... кто ж его знает. И вообще, - твердо продолжал он, - тут уж я вам не советчик. Жильцов наших я узнаюм, это точно, а кто к кому ходит, не знаю, не интересуюсь. Обидел я старика своим вопросом, факт. Губы поджал, брови нахмурил и даже чуть в сторону от меня повернулся. "Ну и дурака же ты свалял, братец, - мысленно ругаю себя, - сколько с людьми общался, а разговаривать толком не научился". - Я, Егор Тимофеевич, вслух рассуждаю по привычке. Этот вопрос я задал себе. И отвечаю на него сам: нет, тот человек приходил не к жильцам. И знаете, почему? Если исходить от противного, то настоящему вору оставалось всего минут двадцать, не больше. Вы ушли домой как минимум после половины четвертого, а ровно в четыре Игорь Саблин был уже в своей квартире. В течение двадцати минут вор должен был подняться на пятый этаж, убедиться в отсутствии хозяев, отжать дверь, отобрать вещи, спуститься вниз и через весь двор выйти на улицу, ведь Игорь никого на дворе не встретил. Нет, кража после вашего ухода практически исключается. Значит, человек, якобы искавший Зейналова, и был вором. Мой оппонент слушал внимательно, довольно кивая. И слава богу, что обижать. - Теперь, Егор Тимофеевич, постараемся уточнить его личность. Я, конечно, понимаю, что вы обменялись всего несколькими фразами, но что-то о нем вы можете сказать. - Молодой он. По-русски говорит правильно, но с акцентом. Так говорят и азербайджанцы, и армяне, и даже русские, но только городские ребята. Да, именно городские ребята, не из районов. Ну, конечно, не из шибко воспитанных, те старикам не "тыкают". Вот, пожалуй, и все. Маловато, но кто же на слух мог бы определить большее? Я поблагодарил Егора Тимофеевича и, прощаясь, пожелал быстрейшего завершения модели. - Да, электромобиль - это будет здорово, - по-детски радостно ответил Егор Тимофеевич. - И он поедет, обязательно поедет, вот увидите. А гордость ребятам какая! Собственными руками создан. А потом подарим его - у меня уж с ребятами и договоренность имеется - детскому дому. Против такого автомобиля ведь никто возражать не будет: чистый и бесшумный. Представляете? Совсем бесшумный! Егор Тимофеевич говорил теперь совершенно иначе, чем прежде, когда речь шла о краже, говорил с подъемом, так, будто зримо видит свое детище в законченном, совершенном виде. Мне, зрячему, было сейчас гораздо труднее: я видел стол, заваленный деталями, и... никакого намека на будущего красавца. Но мне очень хотелось хоть как-то разделить восторг хозяина, и я сказал: - Конечно! Ведь это не какой-нибудь мотоцикл. Электромобиль! - Постойте-ка, постойте-ка, - Егор Тимофеевич задумался и, вытянувшись, |
|
|