"Владимир Караханов. Сигнал на пульте" - читать интересную книгу автора

описывать место происшествия, но сегодня, когда виновник рядом, процедура
эта меня не угнетает,
Между тем Турину всерьез понравилось "представлять и олицетворять". Он
завел со старушкой оживленную беседу. Я занялся поврежденными замками, и,
когда опять прислушался, он с увлечением объяснял, каким образом нам удалось
задержать преступника, и настоятельно рекомендовал старушке полезный опыт
Рзакулиевых. Я рванулся было в комнату, но тут же понял: поздно. Абсурдность
ситуации заключалась в том, что Турин в данном случае добросовестно выполнял
указание о проведении среди населения широкой разъяснительной работы по
оборудованию квартир охранной сигнализацией. Указание совершенно правильное,
но, к сожалению, практически невозможно составить перечень случаев, на
которые приказы и указания не распространяются.
- Ну, родной, сообщай свои фамилии, только сразу договоримся, не
фармазонить, все равно проверим. Да ты садись!..
Настроение у Рата майское, даже про еду забыл.
- А чего ж скрывать, раз попался? Все равно пятерку дадут.
- Пять годов?! - Старушка опять всплескивает руками, но теперь ею
движет жалость.
- Да вы, мамаша, не волнуйтесь, ему не впервые пятерку получать, небось
давно по этой линии в "отличниках" ходит.
Засмеялись все, даже "отличник", только старушечье лицо по-прежнему
выражало сострадание.
Люди остаются людьми. Сколько раз на моих глазах они готовы были
разорвать преступника в клочья, а через пять минут с ними происходила такая
же метаморфоза. Наверно, так и должно быть. Без этого парадокса просто
немыслимы Человек и Человечность.
- ...Мамонов Николай Петрович, Плужкин Анатолий Сергеевич, Варенцов
Петр Михайлович, Варенцов Михаил Михайлович, - продолжал перечислять он, а
женщина все причитала:
- Горемыка, горемыка, без роду, без племени...
- Настоящая, как и возраст?
- Настоящих две: Мамонов по отцу, Плужкин по матери. Тридцать семь под
праздники стукнуло. Судимостей три, все за кражи.
- Государственные были?
- Зачем? Выше пятерки никогда не поднимался.
- Слесарь-железнодорожник, моторист речного флота, наладчик, рабочий
виноградарского совхоза...
Это Гурин просматривает картонные удостоверения, и тут Кямиль, солидно
молчавший до сих пор, вскакивает со стула:
- Вай, какой лодырь! Умел столько работа, пошел воровать. Вай, какой
дурак!
- И все-то это чужое, - с каким-то скорбным упреком говорит старуха, -
а сам-то что умеешь в свои тридцать семь?
"А выглядит он гораздо старше, лет десять лишних по тюрьмам набрал, -
опять отвлекаюсь я от протокола. - И что за чепуха все эти ложки, серьги да
отрезы в сравнении с украденным у самого себя? Во имя чего крадет? Чтобы не
работать? Но разве "солидно" подготовить кражу легко? Разве это не требует
затрат энергии? Откуда же берутся вот такие человечьи "перекати-поле" в
стране, где нет безработицы?"
Я не спросил, откуда он взялся.