"Никита Карацупа. Записки следопыта " - читать интересную книгу автора

"Опасно, - думал я. - В поселке этом я никого не знаю. Уж лучше на
заставу".
Легко сказать - "на заставу". Это сколько же километров нам с Ингусом
надо снова пройти! Да еще с нарушителем, от которого только и жди подвоха! К
тому же вечереет...
И я решился. Выйдем через лес на другую дорогу, а там нас на машине
или, в худшем случае, на телеге до заставы подбросят.
Прошли поле. Спустились в низину, а в ней туман стоит сплошной пеленой.
И тут я своего "лесника" потерял. Казалось, только что он был в двух шагах
от меня, и вдруг исчез.
Интуиция сработала мгновенно. Я присел, и тотчас раздался выстрел.
Бандит промахнулся. А я, открыв ответный огонь, ранил его.
По шуму кустарника я определил направление, в котором незнакомец
устремился от меня, и спустил с поводка собаку.
- Дальше болота не уйдешь, - прошептал я и услышал крик бандита,
отбивавшегося от Ингуса. Затем - выстрел!
Вот когда собака сыграла свою незаменимую роль! Она подбирается быстро
и бесшумно, прыгает нарушителю на спину, сбивая с ног, либо хватает зубами
за правую руку, в которой оружие. Застрелить ее можно, когда она еще только
приближается, но в таком тумане, к счастью, сделать это трудно...
Когда я подбежал к месту схватки, бандит был уже без оружия и, лежа на
земле, пытался отбиться от собаки, а Ингус злобно трепал его.
Я сделал раненому перевязку, поставил его на ноги и, чтобы он не
вздумал бежать, привязал к его правой руке веревку, а другой конец взял
себе. Не лучший, конечно, для конвоирования вариант, но и дорога неблизкая.
А если руки за спиной связать, то дальней дороги, да лесом к тому же,
человек не вынесет. Вымотается - хоть на себе его потом неси.
Вот так и двинулся я в обратный путь: в одной руке - на веревке -
нарушитель, в другой - Ингус на поводке. Усталость, конечно, давала о себе
знать, но против нее было у меня верное, не раз испытанное средство. Первым
делом помечтать: о том, как встретят нас на заставе, как Фокину буду
докладывать все обстоятельства задержания; еще о том, как Ингуса в вольер
определю, вымою его, накормлю; и о том, чем повар меня попотчует. А если уж
станет невмоготу, вспоминать надо все прежние пути-дороги: много их было, и
самые трудные - те, что пришлось одолевать совсем одному. Нет его труднее,
этого одиночества. А мне оно выпало в раннем детстве...

ОДИН В СТЕПИ

1

Передо мной лежала степь - страшная, ночная. Страшная потому, что
никого кругом не было. И была зима. А до ближайшего аула неизвестно, сколько
нужно идти, и при этом было необходимо не сбиться с дороги, не заснуть, не
замерзнуть...
Мне было шесть лет, когда умерла мама, и я начал странствовать по
огромной североказахстанской степи.
Степь эта для меня, украинского мальчика, была непонятной и чужой.
Когда шел по ней - заснеженной, ночной, - казалось, что я уже в каком-то
другом мире, где нет и не может быть людей, и она - чудовище, готовое