"Виталий Каплан, Алексей Соколов. Полоса невезения" - читать интересную книгу автора

посему...
Хранитель сделал короткую передышку, глотнув из ребристого графина.
Странно, а я и не заметил, откуда тот взялся. Впрочем, после "следственных
мероприятий" я много чего перестал замечать. Совершенно разладилось
восприятие.
- А посему, - продолжал он, - Трибунал Высокой Струны, рассмотрев дело
бывшего учителя Константина Дмитриевича Демидова, вынес свое решение. За
насилие, совершенное над светлым ребенком, за предательство и жестокость,
учитывая потенциальную опасность преступника - вывести его за пределы
Тональности. Для чего передать Демидова в распоряжение Исполнительной
Части, дабы та поступила с Демидовым милосердно и безболезненно.
Он замолчал, утирая лоб все тем же белым платочком. Да... Стилистика у
них... Во времена Святейшей Инквизиции формулировка звучала весьма схоже.
"Предать в руки светской власти, дабы поступила она с ним кротко и без
пролития крови"... Недалеко же эти ушли. А уж как эвфемизмы любят...
Вывести за пределы Тональности. Если учесть, что "Тональность" - это, по
словам следователя, вся наша Вселенная, весь видимый мир...
В общем-то, я даже не особо испугался. К тому все шло.
- А сейчас, - вновь возбудился Хранитель, - Демидов пройдет Коридором
Прощения. Но сперва, - махнул он кому-то невидимому рукой, - чтобы ни у
кого не возникло сомнений в справедливости суда Струны...
По мановению его ладони в мраморной стене появился проем, за которым
зияла чернота.
- Ну давай же, иди! - нетерпеливо бросил Хранитель.
Из черноты осторожно выдвинулась невысокая фигурка.
Ничего себе! Я узнал его сразу, несмотря на разительные перемены.
Димка Соболев оставался самим собой, хоть и одет был в лазоревую
футболку и такого же цвета шорты. Волосы его, некогда касавшиеся плеч, были
коротко острижены, и оттого он казался значительно моложе своих
четырнадцати лет.
Димка замер на пороге, с недоумением оглядывая Мраморный зал.
- Гляди, отрок! - обернувшись к нему, торжественно возгласил
Хранитель. - Высокая Струна справедлива, она не медлит покарать зло. Вот
он, жестокий негодяй, сладострастно избивавший тебя, надеявшийся на свою
грубую силу и учительскую неприкосновенность. Вот он замер сейчас,
огорошенный строгим приговором, жалкий червяк, что и соответствует его
глубинной сути. Не должен быть он в мире, не должен осквернять мерзкими
своими звуками нашу чистую Тональность. И потому будет изъят из нее.
Никогда больше не ударит беззащитного ребенка, никогда не прольется из-за
него светлая детская слеза. Ибо Высокая Струна справедлива. Гляди же,
отрок! Пусть в сердце твоем укрепится вера в милосердную защиту "Струны"...
Чем больше разливался соловьем Хранитель, тем недоуменнее казалось
Димкино лицо.
А я не мог отвести от него глаза. Димка Соболев... Поганец, сунувший
мне мерзкую картинку... Димка Соболев, хрестоматийный пример "трудного
подростка"... Не умеющий решать квадратные уравнения... и голова его
металась как воздушный шарик под моими ударами... и бурая кровь не хотела
отмываться под струей холодной воды...
- Константин Дмитрич! - вдруг выкрикнул он неожиданно хриплым,
начинающим ломаться голосом. - Это не я! Тогда, с фотографией! Вы не