"Виталий Каплан, Алексей Соколов. Полоса невезения" - читать интересную книгу автора

- Плохую. - Найдя нужную клетку, я посадил в нее синего лебедя, закрыв
журнал. - И должен напомнить, что до конца года осталось две недели. Шансы
на итоговую тройку у вас еще остались, но придется работать как папе Карло.
- Буратину рожать? - хихикнули со второго ряда.
- Не смешно, - отозвался я. - Причем ситуация касается многих. У нас с
вами осталось две контрольных, одна завершающая по теме "решение квадратных
неравенств", другая годовая. Помимо этого - не забывайте о дополнительных
по вторникам и пятницам, с трех часов. Как видите, возможность исправить
положение пока еще есть. Вопрос в желании. Ладно, это лирика. А проза жизни
заключается в повторении наших любимых неравенств. Для чего придется решить
752-й номер из учебника. А к доске мы пригласим...
Я сделал паузу, бросив взгляд на тетрадку с планами уроков. И
остолбенел.
На столе, рядом с искомой тетрадкой, красовался лист бумаги формата
А4, с картинкой, распечатанной на хорошем цветном струйнике. Летний пейзаж,
голубое небо с облачками, подобными заставке Windows. А на их фоне - мы с
Ларисой. В костюмах Адама и Евы. Причем то, что изображалось ниже пояса...
От такого содрогнулись бы и Дали с Босхом.
Я молчал, тупо глядя в пакостную распечатку. Сволочи! Какие же
сволочи!
Лариску они могли щелкнуть неделю назад, на майских праздниках, когда
мы с ней вытащили этих дрисливых щенков в двухдневный поход. По крайней
мере четверо вооружились "Полароидами" - из тех, где не нужно ничего уметь,
смотришь в окуляр, жмешь на кнопку - и из щели выползает мутная поначалу
фотокарточка.
Дальнейшее тоже не нуждалось в комментариях. Сканер, надыбанные в сети
порнографические фотки, затем коллаж средствами PhotoStudio 5.0. Далее
струйный принтер с хорошим разрешением - и вот она, пакость.
В классе стало очень тихо. Даже воробьи за окном и те примолкли. А
может, мне показалось. Я видел сейчас лишь тридцать пар настороженных глаз,
скрывающих рвущееся наружу злорадство.
- Та-а-к... - одеревеневшими губами протянул я. - Кто...
Бессмысленный вопрос вырвался у меня механически. И улетел в ватную
пустоту. Ответа и не предполагалось.
Они молча глядели на меня - все тридцать. А у меня в горле вырастал
тяжелый холодный ком. Всякого я навидался от этих поганцев, но вот такой
подлости... Сейчас я уже не брал в расчет, что негодяев-затейников максимум
двое-трое, остальные - лишь зрители. Глаза застлало красной пеленой, стало
очень трудно дышать.
И тут раздался смешок. Кто-то не удержался-таки и фыркнул в
пространство.
Я вскинулся.
Вот он, прыщавый паршивец, Димка Соболев, хулиган из хулиганов. Вот он
развалился на парте и ржет, не в силах сдержать позывы идиотского
квакающего хохота. Темные, до плеч отрощенные патлы колышутся в такт
дергающимся плечам, в глазах бегают чертенята...
Я плохо помню, что случилось дальше. Кусочки целого напластовались
друг на друга, точно апрельские льдины. А между ними - черные паузы, глухие
провалы.
Вот я в два прыжка очутился возле его парты. Миг - и мои неумело