"Оттавио Каппеллани. Кто такой Лу Шортино? " - читать интересную книгу автора

здесь, в офисе, то лучше взять 22-й калибр, тогда я не слишком сильно
забрызгаю кровью кабинет и не испачкаю тебе пиджак, - дай мне еще несколько
минут, о'кей? Мне аб-со-лютно на-срать на происхождение ваших денег и на то,
каким сучьим способом вы их отмываете, понимаешь? Я делаю фильмы и хочу,
чтобы они выходили на экран. Но еще я хочу иметь свою долю выручки - хорошую
долю, и я забил на то, откуда и чьи это деньги. Что я хочу сказать? Да,
блин, теперь я знаю, что это грязные деньги и что мои фильмы нужны, чтобы их
отмыть. Но мне это по фигу. Мне на это насрать. И скажу почему. Где я получу
постоянный источник денег, про которые не буду знать, что они грязные? Ну
да, я знаю, что эти чертовы деньги отмываются, ну и что? Мне все бросить и
бежать искать чистые? "Эх, братан, ты думаешь, существуют чистые деньги?" -
такой вопрос задает в одном из моих фильмов мужик, который ходит в белой
майке и черном кожаном пиджаке. Разумеется, существуют, отвечу я, но у меня
нет времени, чтобы их искать. Мне его и так не хватает на фильмы, где же мне
его взять на поиск чистых денег? И ты думаешь, старик, меня это хоть как-то
напрягает? Нисколько, мне на это трижды наплевать. Я сам по уши в грязи, да
и ты, только без обид, тоже не чистый сахар, и деньги, которые крутятся в
этом сомнительном предприятии, грязнее некуда, но фишка в том, что я, если я
тебе еще не говорил, кладу на это с прибором. Поэтому сейчас мы, то есть ты
и я, вкладываем эти бабки в одно дело и устраиваем им классную стирку. Что
ты об этом скажешь?
- Ничего. Лучше тебя послушаю.
- Дело верняк. Вот, слушай сюда. Я собираюсь снимать охренительный
фильм со спецэффектами. Нанимаем забойных головастиков с компьютерами, они
делают спецэффекты, мы платим им зарплату, а сколько потом компания снимет с
клиентов, не их собачье дело, правильно? Им платят зарплату! Короче, фирма,
которая занимается спецэффектами, - твоя, и ты же ее клиент, ты заправляешь
в ней всем и отмываешь кучу денег, понимаешь? Покупаем компьютеры, всякую
другую технику, все, что необходимо, все самое современное, и я делаю
охренительный фильм со спецэффектами. Небоскреб взрывается к чертям
собачьим, но - не на компьютере. Я хочу, чтобы он рванул на самом деле,
следишь за мыслью?
Ты согласно киваешь.
- Теперь я объясню тебе эту штуку с небоскребом. Суть в том, что
зрителям хочется романтики. И я им ее дам, эту романтику! Слушай! Он -
красавец, у него куча денег и доброе сердце. Она - бедная, невезучая и
невзрачная, но только потому, что не занимается собой. Эти двое встречаются
и влюбляются друг в друга. Но не сразу, а, скажем, минут через двадцать.
О'кей? Дальше надо, чтобы они поссорились...
- Поссорились?
- Ну да! Эти двое встречаются, сначала мы немного заведем публику,
пусть помучается сомнениями, правда? Влюбятся или не влюбятся? Ну
разумеется, влюбятся, а как же иначе? Немного напряжем ситуацию, совсем
чуть-чуть, чтобы пощекотать нервы зрителям, врубаешься? Заставим этих двоих
слегка пострадать в одиночестве, чтобы вышибить у публики слезы жалости. И
вот оно: они встречаются, влюбляются, публика издает вздох облегчения -
"ааах" - отлично, смотри, они полюбили друг друга, я так и знал, что этим
кончится! И тут вся ситуация неожиданно меняется! Типа, она сваливает с его
лучшим другом, мастером пластической хирургии, у которого клиника в Южной
Америке. Ты скажешь: вот шлюха! На самом деле ни хрена: хирурга она не любит