"Юлия Кантор. Война и мир Михаила Тухачевского " - читать интересную книгу автора

младших офицеров из числа бывших фельдфебелей и унтер-офицеров полка. В то
же время в запасной гвардии Семеновский полк было зачислено много кадровых
фронтовых офицеров из основного гвардейского Семеновского полка,
расформированного в конце декабря 1917 года"5.
Семеновский полк и до революции считался одним из самых
верноподданнически настроенных. Многие офицеры, принимавшие участие в
подавлении декабрьского восстания 1905 года в Москве, еще продолжали служить
в полку.
Итак, Тухачевский прибыл в Петроград за несколько дней до
большевистской революции - 16 октября 1917 года, а известие о ней застало
его во Вражском.
Он вернулся в Петроград, где разом окунулся в бурлящую смесь новостей,
впечатлений, эмоций. Для него, оторванного в течение двух с половиной лет от
России, все было ново, а осколки старого, "застрявшие" в памяти, лишь
усиливали тревожность этой новизны.
Офицерская среда, по которой он ностальгировал, поразила растерянностью
и раздраженной негативностью восприятия происходящего. У Тухачевского пока
не было опыта "проживания" перемен, произошедших со страной в его
отсутствие. Он вынужден был переживать их ретроспективно - со слов
однополчан. Но эта "ретроспектива " накладывалась на пронзительные ощущения,
порожденные сегодняшним днем. У него не было времени анализировать. Да и о
какой способности к трезвому анализу можно говорить, когда обретена столь
долгожданная свобода, когда нервы на пределе, когда обуревает жажда
действия. Стремление Тухачевского наверстать упущенное, участвуя в
актуальных событиях, опрокинуло прежнюю систему координат, в том числе -
нравственных.
"Его деятельной натуре, так долго лишенной живой работы, открывалось
большое поле деятельности, чему он не мог не радоваться 6, - вспоминала
сестра Тухачевского Елизавета.
"Первые недели революции - время психологическое по преимуществу, время
обнаженных нервов; время, когда народ, больше, чем когда-нибудь, живет
только воображением, только чувством, только впечатлениями"7, - состояние
двадцатичетырехлетнего Тухачевского в конце 1917 года абсолютно
соответствовало этому наблюдению А. Ф. Керенского. В сознании подпоручика
Тухачевского все прошлое было скучным, все настоящее вызывало дерзкое
любопытство. Его привлекала политика действия, и только большевики
демонстрировали ее в октябре-ноябре 1917 года. Ситуация в армии его
раздражала, он выбрал то, что отвергло большинство, и...
стал большевиком.
К большевизму Тухачевский, как уже отмечалось, стал склоняться еще в
плену.
"Революционер порвал с гражданским порядком и цивилизованным миром, с
моралью этого мира... Для революционера все морально, что служит
революции... Революционер уничтожает всех, кто мешает ему достигнуть цели"8.
Тухачевский в принципе не интересовался политикой как отвлеченной
системой идеологических взглядов, он не был революционером по убеждениям, но
был готов пойти вслед за теми, кто избавит Россию "от хлама старых
предрассудков".
Учитывая склонность Тухачевского к языческому "варварству ", его
симпатия к большевикам также вполне объяснима.