"Владимир Кантор. Гид (немного сказочная повесть)" - читать интересную книгу автора

на стул растопыренную пятерню, похожую на лягушечью лапку, и преисполнялся к
ней нежности и любви.
Как-то он спросил ее:
- Зачем тебе столько лягушек?
Она засмеялась, прикрыла ладонью ему глаза и сказала:
- А ты вообрази, что я нимфа Калипсо, это мой заколдованный остров,
лягушки - мои подданные, а ты мой повелитель. Я ведь морская, и мне нравятся
земноводные.
Она погладила его по волосам и прильнула к нему.
- Для тебя я просто твоя Фро, которая всегда явится по первому твоему
зову. И поможет. Ведь влюбленная женщина - отчасти волшебница.
Но Костя не отставал:
- Почему все же лягушки? Это же символ болота, грязи, нашей мерзкой
жизни.
- О! - воскликнула Фроги. - Это ведь самые интеллигентные жители
болота, всеми гонимые и беззащитные, а кругом джунгли, все норовят их
слопать или еще как-нибудь погубить, даже нигилисты в прошлом веке именно на
лягушках опыты проводили, резали, на пласты распластывали, чтобы потом к
людям перейти.
Он любил многих женщин, но всегда убегал от них, хотя поначалу почти
всегда женился, чтоб сделать приятное своей избраннице. Потом ему
становилось жалко своих подруг, он понимал, что всегда будет наперекор
общественному потоку, а потому боялся принести им беду. И разводился. У него
было три жены. И довольно много постоянных подруг. В детстве он как-то
прочитал в одной русской сказке, что у мужчины в жизни есть два выбора:
власть-слава и любовь женщин. Герой сказки выбрал любовь женщин - и не
прогадал. Костя тогда подумал, что, наверное, неплохо, чтоб его женщины
любили. Так и получилось.
Самое замечательное было, что даже те женщины, с которыми он
расставался, все равно любили его и дружили с ним. Женщина с лягушечьим
именем, звавшая себя Фро, как героиню рассказа Андрея
Платонова, была, как и та, чувственна и нежна, умела так взглянуть на
него из-под руки снизу вверх, что его болезненное самоощущение уходило. Это
возбуждало его. У нее была маленькая грудь и очень гладкое тело. Она с такой
легкостью сбрасывала с себя одежду, как царевна-лягушка свою лягушечью кожу.
И он снова не то чтобы молодым казался себе, но забывал о возрасте. А
особенно, когда в момент любви она поднимала коленки, чтоб ему было удобнее
наваливаться на нее, она была очень сладкая и родная лягушка.
"Ты настоящий, - говорила Фро. - Ты сам не понимаешь, какой ты
настоящий! Я с тобой чувствую себя женщиной. Ты всегда сам по себе.
Это мало кому дано. Такой силе люди завидуют".
Его и вправду звали с детства разные компании, но он всех избегал.
Своей силы он боялся. Как-то еще в школе он оттолкнул приставшего к
нему шпаненка. И казалось ему, что не очень сильно, но тот отлетел, ударился
об пол, из носа у него потекла кровь. И долго не мог встать. Хотя Костя и
пытался ему помочь. С тех пор Костя зарекся поднимать на кого-либо руку. И,
похоже, даже атрофировал в себе эту способность. "Бить человека по лицу я с
детства не могу".

Охранник института слушал по маленькому радиоприемнику, что напали