"Владимир Кантор. Крепость (Семейный роман)" - читать интересную книгу автора

головы и неизменная шерстяная кофта крупной вязки, руки, как всегда,
прижаты к груди. И походка такая, будто все время бочком идет. Еще семь
или восемь лет назад Матрена Антиповна занимала койку в трехкоечной
комнате в подвале Петиного дома, где было общежитие для нянечек и уборщиц
из Института. Она вязала почти на весь профессорский дом вещи необходимые,
хотя и простые - носки и варежки, убирала квартиры, жила в них, когда
профессорские семьи отправлялись отдыхать и боялись оставить добро без
пригляда.
- Здравствуйте. Давно всех не видела.
- Ну, Матрена Антиповна, наконец-то пожаловала! Совсем нас забыла, -
громко сказала Меркулова.
Вместо ответа старушка повернулась, изогнувшись, к Пете.
- Как Роза Мойсевна? Жива еще?
- Конечно! - грубовато-неприязненно буркнул Петя, шокированный и
немного испуганный такой прямолинейностью.
- Сколько ей уже? Знала ведь, но забывать все стала.
- Девяносто два, - убавил почему-то Петя бабушке год.
- А мне семьдесят восемь. Совсем плохая стала. Я к вам сегодня зайду
навестить. Все болела, больше месяца, никуда не выходила, даже позвонить.
Не могла Розу Мойсевну поблагодарить...
- За что это? - спросила недоверчиво Меркулова.
- Она мне каждый месяц десять рублей высылала. Надо спасибо ей сказать.
- Ну уж вначале ко мне. Чайку попьем...
Не дослушав, Петя вошел в подъезд.



2. ЛИНА, ИЛИ БЕЗУМИЕ

Она исходно была какая-то несчастливица, невезучая, но вовсе не
походила на ту небритую шизофреничку в гетрах и башмаках на толстой
подошве, таскавшуюся каждый день на почту отправлять письма. Лина была
красавица, высокая, стройная, черноволосая, с матовым цветом лица, с
красивой грудью, длинными ногами и очень гордилась своим носом "с
уздечкой", считая это признаком породистости.
Линин отец был сыном Петиного деда от первого брака. Года через два
после войны, рассказывал Пете отец, майора Карла Бицына (это была фамилия
первой жены деда) посадили по непонятному тогда делу, которое теперь можно
назвать "протокосмополитическим". Его обвинили в симпатиях недавнему
союзнику - Америке, мотивируя это тем, что он учил самостоятельно
английский язык и, будучи наполовину евреем, "восхищался" мощным
"еврейским лобби" в Штатах. Так он и пропал в лагерях, а через полгода
после его ареста родилась Ленина, и дед-профессор, желая помочь невестке,
пригласил их пожить пока в профессорской квартире. Алевтина, так звали
мать Лины, недолго дожидалась мужа, завела себе любовника, а тут еще
родился Петин брат Яша, и бабушка Роза настояла, чтобы Лина и, главное, ее
мать уехали "на свою жилплощадь". Мать Лины собиралась было отсуживать
одну комнату у свекра, как учил ее новый любовник, но все же им пришлось
уехать, хотя напоследок (это вспоминала Петина мать) Алевтина еще кричала,
что не позволит выгнать себя из квартиры, потому что она жена "тоже