"Иммануил Кант. Собрание сочинений т.6" - читать интересную книгу автора

новые предрассудки, так же как и старые, будут служить помочами для
бездумной толпы.

Для этого просвещения требуется только свобода, а притом самая
безобидная, а именно свобода во всех случаях публично пользоваться
собственным разумом. Но вот я слышу голоса со всех сторон: не рассуждайте!
Офицер говорит: не рассуждайте, а упражняйтесь! Советник министерства
финансов: не рассуждайте, а платите! Духовное лицо: не рассуждайте, а
верьте! (Лишь один-единственный повелитель1 на свете говорит: рассуждайте
сколько угодно и о чем угодно, но повинуйтесь/) Здесь всюду ограничение
свободы. Какое, однако, ограничение препятствует просвещению? Какое же не
препятствует, а даже содействует ему? - Я отвечаю: публичное пользование
собственным разумом всегда должно быть свободным и только оно может дать
просвещение людям. Но частное пользование разумом нередко должно быть очень
ограничено, но так, чтобы особенно не препятствовать развитию просвещения.
Под публичным же применением собственного разума я понимаю такое, которое
осуществляется кем-то как ученым, перед всей читающей публикой. Частным
применением разума я называю такое, которое осуществляется человеком на
доверенном ему гражданском посту или службе. Для некоторых дел,
затрагивающих интересы общества, необходим механизм, при помощи которого те
или иные члены общества могли бы вести себя пассивно, чтобы правительство
было в состоянии посредством искусственного единодушия направлять их на
осуществление общественных целей или по крайней мере удерживать их от
уничтожения этих целей. Здесь, конечно, не дозволено рассуждать, здесь
следует повиноваться. Но поскольку эта часть [общественного] механизма
рассматривает себя в то же время как член всего общества и даже общества
граждан мира, стало быть в качестве ученого, обращающегося к публике в
собственном смысле в своих произведениях, то этот

29

ученый может, конечно, рассуждать, не нанося ущерба делам, заниматься
которыми ему поручено как пассивному члену. Было бы, например, крайне
пагубно, если офицер, получивший приказ от начальства, стал бы, находясь на
службе, умствовать относительно целесообразности или полезности этого
приказа; он должен подчиниться. Однако по справедливости ему как ученому
нельзя запрещать делать замечания об ошибках в воинской службе и предлагать
это своей публике для обсуждения. Гражданин не может отказываться от уплаты
установленных налогов; если он обязан уплачивать их, то он даже может быть
наказан за злонамеренное порицание налогообложения как за клевету (которая
могла бы вызвать общее сопротивление), но этот же человек, несмотря на это,
не противоречит долгу гражданина, если он в качестве ученого публично
высказывает свои мысли по поводу несовершенств или даже несправедливости
налогообложения. Точно также священнослужитель обязан читать свои проповеди
ученикам, обучающимся закону божьему, и своим прихожанам согласно символу
церкви, ибо он с таким условием и назначен. Но как ученый, он имеет полную
свободу, и это даже его долг - сообщать публике все свои тщательно
продуманные и благонамеренные мысли об ошибках в церковном символе и свои
предложения о лучшем устройстве религиозных и церковных дел. В этом нет
ничего такого, что могло бы мучить его совесть. В самом деле, то, чему он