"Виктор Михайлович Кандыба. Непознанное и невероятное: Энциклопедия чудесного и непознанного " - читать интересную книгу автора

жизнью: внутри единства ислама опять возникли этносы. В империи османов
были мусульмане-сунниты, подвластные султану, но турками себя не считавшие,
- арабы и крымские татары. Для последних не сыграла роли даже языковая
близость к османам. Значит, и вероисповедание - не общий признак этнической
диагностики.
Третий пример конфессионального самоутверждения этноса - сикхи,
сектанты индийского происхождения. Установленная в Индии система каст
считалась обязательной для всех индусов. Это была особая структура этноса:
быть индусом - значило быть членом касты, а все прочие считались
неприкасаемыми, т, е, ставились ниже животных. Политического единства не
было, но стереотип поведения выдерживался твердо, даже слишком жестко.
Каждая каста имела право на определенный род занятий, и тех, кому
разрешалась военная служба, было мало. Это дало возможность
мусульманам-афганцам овладеть Индией и измываться над беззащитным
населением, причем больше всего пострадали жители Пенджаба. В XVI веке там
появилось учение, провозгласившее сначала непротивление злу, а потом
поставившее целью войну с мусульманами. Система каст была аннулирована, чем
сикхи (название адептов новой веры) отделили себя от индусов. Они
обособились от индийской целостности путем эндогамии, выработали свой
стереотип поведения и установили структуру своей общины. По принятому нами
принципу, сикхов надо рассматривать как возникший этнос, противопоставивший
себя индусам. Так воспринимают себя они сами.
Считать учение сикхов только доктриной нельзя, ибо, если бы некто в
Москве воспринял эту религию, он не стал бы сикхом, и они его за своего не
сочли бы. Сикхи стали этносом на основе религии, монголы - на основе
родства, швейцары - вследствие удачной войны с австрийскими феодалами,
спаявшей население страны, где говорят на четырех языках. Этносы образуются
разными способами, и наша задача в том, чтобы уловить общую закономерность.
Большинство крупных народов имеет несколько этнографических типов,
составляющих гармоничную систему, но весьма разнящихся между собой как во
времени, так и в социальной структуре. Сравним хотя бы Москву XVII века с
боярскими шапками и бородами, когда женщины пряли за слюдяными окнами;
XVIII века - когда вельможи в париках и камзолах возили своих жен на балы;
XIX века - когда бородатые студенты-нигилисты просвещали барышень из всех
сословий, уже начавших смешиваться между собой, добавим декадентов начала
XX века. Сравнив их всех с нашей эпохой, зная, что это один и тот же этнос,
мы увидим, что без знания истории этнография ввела бы исследователя в
заблуждение. И не менее показателен срез пространственный, по одному,
допустим, 1869 году. Поморы, питерские рабочие, староверы в Заволжье,
сибирские золотоискатели, крестьяне лесных и крестьяне степных губерний,
казаки уральские были внешне совсем не похожи друг на друга, но народного
единства это не разрушало, а близость по быту, скажем, гребенских казаков с
чеченцами их не объединяла. Такие группы людей мы можем назвать
субэтносами.
Этнос как иллюзия. Но может быть, "этнос" - просто социальная
категория, образующаяся при сложении того или иного общества? Тогда "этнос"
- величина мнимая, а этнография - бессмысленное времяпрепровождение,так как
проще изучать социальные условия непосредственно. Однако эта точка - зрения
ошибочна, что очевидно, если спекуляции подменить наблюдениями натуральных
процессов, доступными вдумчивому человеку. Поясним на реальных примерах. Во