"Юрий Канчуков. Обращения Тихона или Русский экзорсист" - читать интересную книгу автора

а то, может, и на заводе никто знать не знает... И мастер, перебивая, заверил
его, что всё будет путем, лишь бы сам Тихон здоров был, и что они в этом
направлении кое-что уже делают. А конкретно ─ будет Тихону после больницы
путевка в санаторий. Отчего Тихон минуту молчал, на мастера глядя, а потом
спросил напрямик: "А после?" И посулил ему, наконец, мастер, хоть и без радости
особой, что если врачи против не будут и разрешат в принципе, то ему, Тихону,
баньку и строить, а то кому же?..
Потом Тихон в санатории был, где после больницы вроде как воспрял духом, но
к концу и там тоже его, хоть он сильно и постился, тоска заела.
А там, уже на работу выйдя, дожил Тихон и до июля.
И ─ пятнадцатое настало.

Глава Х. БЕСОВЫ РЕБРА.

Пятнадцатого ─ перед подъемом самым ─ Тихону, понятно, снова сон был, но
уже короткий, как телеграмма:
Будто он, плотник Тихон, дом строит. Высокий дом, вроде башни или столба,
но ─ для людей, чтоб жили, причем жили хорошо. Дом при этом ─ рубленый, из
бревен. Такой, как если избы одинаковые взять, да одну ─ на другую, одну ─ на
другую, только без крыш, конечно. Крыша, как и положено, сверху одна на весь дом
будет, но пока ее нету. А так уже всё готово и он, Тихон, уже венец довязывает ─
там, чуть не под облаками, сидя. Внизу мужики (он слышит) орут хором: "Да-вай,
Ти-хон! Да-вай, Ти-хон!.." И он дает, только стружка вниз летит... И ─ готов
венец. И Тихон уже внизу, среди мужиков. (Дом ─ стоит!) Мужики все Тихона
хвалят, бблуют: "Ты, Тихон, ─ молодец, а не плотник! Ты, брат, не плотник даже,
а столяр-краснодеревщик редкого профиля..." (Стоит дом!) И идут они потом,
довольные, к магазину будто, чтоб, значит... И ─ рухнул дом, чуть отошли. Только
бревна запорхали... А рядом, откуда ни возьмись, ─ мастер. (И не мастер, причем,
а кто-то другой, с крыльями. Hо Тихон знает: мастер это, больше некому.) И дает
ему мастер строго бумагу какую-то паскудную, приговаривая: "Вот тебе, Петрович,
повестка в милицию, потому как бревна ты клал неверно: северной стороной внутрь.
Ты, ─ говорит, ─ не забудь явиться, чтоб пятнадцатого, в час дня!"
И проснулся Тихон.
Сон был зря. Тихон дня этого и так ждал, помня и когда и где, хоть и не до
того было: работал же, баньку строил. Позавчера ее закончили. Стояла она теперь
в хоздворе, не разобранная еще и к перевозке не готовая. Hо перевозка ─ в
понедельник. А сегодня было воскресенье, и ждал Тихон его с интересом: первое ─
что встреча сегодня у Лавры, где бесу, вроде, не с руки, а второе ─ на народе
встреча, да и днем же... Как оно бес выкрутится? (В том, что тот явится, Тихон
уже не сомневался.)
Побрившись, он сел завтракать.
Кашу жевал и думал: "Hу не сукин сын, а? "Северной стороной внутрь..." Это
уж совсем, не знамо кем быть надо, чтоб такое придумать! Ты меня мертвого,
ночь-заполночь разбуди прийди, и тогда скажу: северной надо наружу, не то зимой
дров никаких не хватит, натопить чтобы... И придет же в голову!.."
Было только восемь утра. Верка, похоже, по рынку шлялась, где вчера ─ бабы
ей сказали ─ с машины сапогами зимними импортными торговали и обещали, что
сегодня опять привезут. Верка и рванула ни свет ни заря.
"После в кассе сидеть ей до двенадцати, ─ прикидывал Тихон, жуя. ─ А потом,
если сапоги купила, к Клашке подастся, хвастать... Это еще два, а то и три часа.