"Альбер Камю. Письма к немецкому другу" - читать интересную книгу автора

почувствовать эту разницу: для вас Европа - это пространство, окруженное
морями и горами, прорезанное плотинами, изрытое шахтами, покрытое
колосящимися полями, пространство, на котором Германия разыгрывает партию,
где ставкой служит одна только ее судьба. Но для нас Европа - заповедная
обитель, где на протяжении двадцати веков разыгрывалась самая удивительная
мистерия человеческого духа. Она - та избранная арена, на которой борьба
человека Запада против всего мира, против богов, против себя самого ныне
достигла трагического апогея. Как видите, мы подходим к Европе с разными
мерками.
Не бойтесь, я не стану выдвигать против вас каноны старой пропаганды,
взывая к христианской традиции. Это совсем другая проблема. Вы также слишком
много говорили о ней и, изображая из себя защитников Рима [Изображая из себя
защитников Рима- после периода преследования католиков в Германии, несмотря
на конкордат с Ватиканом, нацистская пропаганда стала изображать "новый
порядок" как наследие христианско-римской цивилизации. Такого рода
пропаганда усилилась в 1943-1944 гг., когда шли бои в Италии и когда
потребовалось изображать нацистский режим как "последний оплот" против
большевизма.] не убоялись сделать Христу рекламу, к которой ему пришлось
начать привыкать еще в тот день, когда он получил поцелуй, пославший его на
Голгофу. Но в то же время христианская традиция - всего лишь одна из тех,
что создала эту Европу, и не мне, недостойному, защищать ее перед вами.
Здесь потребны вкусы и склонности сердца, приверженного Господу. А вам
известно, что я к этому отношения не имею. Но когда я позволяю себе думать,
что моя страна говорит от имени Европы и что, защищая первую, мы защищаем их
обе, то и я тоже придерживаюсь определенной традиции. Это одновременно и
традиция немногих великих людей и всего вечного, неистребимого народа. Она -
эта моя традиция - имеет две элиты: избранников разума и избранников
мужества, у нее есть свои властители духа и свои бесчисленные подданные.
Судите сами, отличается ли эта Европа, чьи границы - плод гения некоторых из
ее народов, эта Европа, чьим вечным духом осенены все ее сыновья, от того
пестрого пятна, которое вы заштриховали черным на своих временных военных
картах.
Вспомните, что вы сказали мне в тот день, когда смеялись над моим
возмущением: "Дон Кихот не осилит Фауста, если тот захочет победить его". Я
тогда ответил вам, что ни Фауст, ни Дон Кихот не созданы для борьбы и победы
друг над другом, что не для того возникло искусство, чтобы нести в мир зло.
Но вам нравилось утрировать образы, и вы продолжили эту игру. Теперь нужно
было выбрать между Гамлетом и Зигфридом [Зигфрид (Сигурд) - герой
германо-скандинавской мифологии, центральный персонаж первой части "Песни о
Нибелунгах". Нацисты сделали из Зигфрида (в версии Вагнера) символ
победоносной немецкой нации. Такого же рода пропагандистское присвоение
образа относится и к Фаусту-вслед за Шпенглером нацисты толковали о
германской "фаустовской душе"]. Мне вовсе не хотелось выбирать, а главное, я
был твердо уверен в том, что Запад может существовать не иначе как в хрупком
равновесии силы и знания. Но вы насмеялись над знанием, вы говорили об одном
лишь могуществе. Сегодня я понимаю себя куда лучше и знаю, что даже Фауст
вам ныне не помощник. Ибо мы и в самом деле освоились с мыслью, что в
некоторых случаях выбор неизбежен. Но наш выбор будет иметь так же мало
значения, как и ваш, если он не будет делаться с ясным сознанием того, что
он бесчеловечен и не имеет ничего общего с интеллектуальными ценностями.