"Александр Каменецкий. Бродячий сюжет" - читать интересную книгу автора

Пологие, нежно-зеленого бархатного оттенка холмы, наскоро разбросанные по
плоской равнине под высоким прозрачным небом в облачной дымке; вдалеке, у
непрерывно убегающей кромки горизонта, - лесополоса, да золотистая маковка
церкви, да шоссейная дорога, по которой проносятся почти невидимые редкие
автомашины. Лаконичный пейзаж средних широт: ничего лишнего, как на
японской гравюре, где из сгущения пустоты проступают неплотные формы,
осторожно намеченные пугливыми штрихами. Здесь предмет всегда соседствует
с воздухом и держится за свое место, вжимаясь боками в его неподатливое
тело, а сам воздух то напряженный и упругий, как мяч, то густой и сытный,
словно бабушкин творог, свежий и дерзкий с утра и неподъемный к вечеру,
допьяна упившись разнотравьем. Природа сторонится ярких красок и сильных
впечатлений, как молодая невольная монахиня: убран сумасшедший кобальт, от
которого раскалывается голова, и соскоблена жестокая зелень изумруда - до
черных проплешин, где галки выклевывают из земли червей. Куда ни глянь, не
на чем остановить зрачок; взгляд, а следом за ним мысль привыкают к
беззаботному скольжению, теряясь в травах и возвращаясь из-за далеких
холмов налегке.
Раньше весь мир был для тебя мгновенно чередующимися кусками целлулоидной
пленки, склеенными невпопад и прокрученными в темной дощатой будке
исподволь, без должной цели, ради случайного заработка забредшим сюда
киномехаником; теперь можно различать цвета и запахи, и прикосновения
теперь исполнены большим смыслом, чем вереницы прочитанных книг. Приблизив
лицо к траве, различишь несколько сот оттенков зеленого: и купорос старой
бронзы, и глянцевый бок незрелого помидора, и прозрачный халцедон
виноградины, и злая кромка отбитого бутылочного горлышка, и нити
водорослей, и живая молния ящерицы... Эти тонкие зеленые стрелы, они
одинаковы только на первый взгляд: отдай им должное, и узнаешь их тайну.
Наслаиваясь на легкое усилие, терпение приходит само собой, и чем больше
ты узнаешь, тем вольнее дышится в этой уютной вселенной, что раньше
проносилась за грязным окном электрички, неузнанная, пытаясь догнать тебя
протяжным криком птицы или запахом костра, который разводят рыбаки на
вечерней зорьке. Этот мир словно бы промыт свежей ключевой водой, он ясен
и свеж, мерцает и слепит великолепием, полный тайн и предчувствий, он -
сама загадка, и он же - простота; куда ни пойди, там ждет тебя сокровище,
которому нет цены, но приобретение не тяготит, открывая все новые двери;
отовсюду раздаются голоса, объясняющие неподвластные истины, и этой игре
нет конца...
Писатель отнимает свою тяжелую, увенчанную крутыми рогами, голову от
сочной травы, и торжествующий рев его исполнен наслаждения, понимания и
силы. В отличие от других, слишком занятых собой на бескрайних пастбищах
подлунного мира, он хорошо знает, что ждет его совсем скоро, но принимает
свою участь с гордым смирением свободного существа.