"Кунио Каминаси. Допрос безутешной вдовы " - читать интересную книгу автора

- Я же сказал: пришел и передал простую информацию. Делов-то было на
пять минут. К тому же не такие уж они по российским меркам и несчастные...
- И средств заработали, да? - ехидно напомнила ему об истинной цели
этой его якобы альтруистической акции Аюми. - Высокие чувства требуют
больших средств!
- Смейтесь-смейтесь! - Селиванов демонстративно отвернулся от нее. -
Вам это все смешно, смешны деньги! Подумаешь, сто тысяч иен, какие-то
восемьсот долларов... А для меня это полугодовая зарплата в моем
распрекрасном НГУ!...
- МГУ, - поправила его Мураками.
- НГУ! - не согласился с ее поправкой Селиванов.
- Вы из Новосибирска? - спросил я.
- Да. - Он опять с тоской посмотрел на свою лапшу.
- Хорошо, Владимир Николаевич. - Я решил заканчивать эту гуманитарную
корриду. - На сегодня все, но учтите, что, пока вы находитесь в Саппоро, мы
вас еще потревожим несколько раз.
- Потревожьте-потревожьте... - вздохнул мрачный Владимир Николаевич. -
Хозяин - барин...
- И все-таки было бы лучше и для нас, и, главное, для вас сейчас нам
сказать, по чьей просьбе вы встречались в "Гранд-отеле" с Ириной Катаямой? -
Я решил из гуманитарной гуманности дать ему последний шанс. - Обещаю, что
ваша информация дальше этой комнаты не уйдет.
- Нет, - он покачал головой. - Так она, значит, Ирина?...
- А вы сколько дней были в Ниигате, Владимир Николаевич? - проглотила
его последний вопрос Мураками.
- Две ночи, а что? - тем же безнадежным, упадническим тоном спросил
Селиванов.
- В Ниигате вы с этой женщиной встречались?
- Она что, из Ниигаты? - довольно натурально удивился Владимир
Николаевич.
- Из Ниигаты, - кивнула Аюми. - Мне искренне жаль, Селиванов-сан, что
вы отказываетесь нам помочь...
- Когда смогу - помогу, - буркнул Селиванов, - а сейчас не могу. Я
слово дал!...
- Понимаем. - Я понял, что визит оказался практически нулевым и что
пора ретироваться, пока нам с Мураками не досталось еще больше от этого
"пыльного", но гордого специалиста... кстати, по кому? - Последний вопрос,
Владимир Николаевич, из филологической области. Вы, если не секрет, чем
занимаетесь?
- Не чем, а кем, - педантично поправил меня Селиванов. - Владимиром
Сорокиным, а что?
- Вот как?! - вырвалось у меня.
- Вас это удивляет?
- Да нет... - Я еще раз посмотрел на холостяцкий кипятильник на плоской
подушке, на сиротский пенопластовый стакан с давно остывшей лапшой и,
наконец, на мятые серые брюки с сальными волдырями на коленях, наброшенные
на спинку стула. - Ничего...
В лифте мы молчали, и Аюми подала голос только тогда, когда мы
вырвались на оперативный простор причудливой паутины сусукинских улочек и
переулочков, разницы между которыми, впрочем, нет никакой. Было темно, зябко