"Кунио Каминаси. Допрос безутешной вдовы " - читать интересную книгу автора

хватило, чтобы изучить ультрамариновые дисплеи информационных мониторов и
выяснить, что из Ниигаты в семнадцать тридцать прилетает только рейс
компании ANA. Имея в запасе пятнадцать минут, я демонстративно не спеша
повлекся навстречу солнцу, то есть строго на восток.
Как я буду вычислять капитана Мураками, особенно если он прилетит в
штатском, что, впрочем, сделал бы на его месте любой здравомыслящий офицер
полиции (про спесивых рядовых и кичливых сержантов не скажу), включая меня
самого, я даже подумать толком не успел. Не успел потому, что среди
немногочисленных встречающих я увидел своего бесценного друга Ганина. О том,
что он будет сегодня в Читосэ, он мне ничего не говорил, но обидеться на его
скрытность я тоже не успел, так как рядом с Ганиным я уже разглядел
европейского вида женщину, с которой словоохотливый сэнсэй имел удовольствие
о чем-то непринужденно беседовать.
Внешность ганинской дамы заставила меня остановиться, подать вправо и
опуститься на кресло в зоне для курения, чтобы белесая стена тошнотворного
дыма прикрыла меня от глазастого Ганина и дала мне возможность, во-первых,
без спешки подумать, как мне себя вести дальше, и, во-вторых, повнимательнее
разглядеть ганинскую спутницу. Уже через секунду я поймал себя на мысли,
вернее, на чувстве, что второе для меня сейчас куда важнее первого. В памяти
блеснула отарская Ирина Катаяма, и все последующее разглядывание мягко
улыбающейся в ответ, держу пари, на бесконечные ганинские хохмы и прибаутки
примечательной европеянки обернулось техническим практикумом в прикладной
компаративистике, где, правда, вместо двух литературных шедевров за объект
исследования брались два шедевра российской природы.
Ей было далеко за сорок, скорее почти "полтинник", хотя на фоне
моложавого для своих сорока, как он сам любит талдычить, "со многими
лишними" Ганина она выглядела даже моложе сэнсэя, который, по моему
глубокому убеждению, живя здесь, в Японии, стареет значительно медленнее
своих соотечественников. Макияжа, судя по дистанцированному взгляду,
наложено даже меньше, чем можно было бы, - в противовес сегодняшней отарской
Ирине. Значит, дама эта не так вульгарна, но зато в сексапильности они,
пожалуй, равны. Там - туго обтягивающие аппетитные молодые бедра брюки,
здесь - прямая, простая, но показательно на пять сантиметров выше колен
строгая юбка, а сверху - классический приталенный пиджак, чуть
подчеркивающий наличие груди, но не выставляющий ее на всеобщее обозрение,
поскольку, понятное дело, в таком возрасте далеко не всегда бывает, что
выставлять, тем более на всеобщее обозрение. Именно так одеваются нынешние
русские бизнес-леди, нахватавшиеся от своих американских предшественниц не
только способностей выпекать в неделю по миллиону, как они их теперь там
называют, "баксов", но и привычки одеваться подчеркнуто по-деловому и
одновременно весьма сексуально. В довершение ко всему на ее изящных ножках
наблюдались, естественно, не светлые, а черные, полупрозрачные колготки
(мне, впрочем, тут же непреодолимо захотелось, чтобы это были не колготки, а
чулки на кружевном поясе), что, как известно всем нормальным мужикам, также
является условным сигналом к полной готовности женщины на рискованное, но
сладостное минутное приключение.
Особенно меня порадовали в ее облике волосы. Нет, не то что они у нее
густые и черные - у моей Дзюнко и почернее, и погуще будут, да и сама она у
меня помоложе. Меня глубоко удовлетворила ее стрижка, она вселила в меня
умиротворяющее чувство гармонии и вкуса. Конечно, у давешней Ирины волосы